Михаил Петров - Гончаров и похитители

- Коля, поставь начальство в известность, - снижая скорость, распорядился Макс. - Заброшенное кладбище у села Бобровка. Что ему понадобилось здесь?

- Наверное, здесь он прячет свои трупы, - хихикнув, предположил сидящий сзади прыщеватый юнец. - А когда они немного отмякнут, приезжает сюда их жрать.

- Абзац, Максим, - передавая Ухову ненужную трубку, с сожалением сообщил Коля. - Не фурычит, не достает. Далеко отъехали. Что будем делать?

- Накроемся белыми простынями и поползем по кладбищу, - опять хихикнул смешливый пацанчик. - Потом неожиданно вскочим и напугаем его до смерти.

- Сидите в машине и ждите меня, - нахмурившись, ответил Макс. - Сейчас у нас половина четвертого, если меня не будет через час, то поезжайте в город и обо всем доложите Шагову или Фокину. Сами ничего не предпринимайте, даже если увидите, как он смывается с кладбища. Вам понятно?

- Понятней некуда, шеф, - обиженно фыркнул Николай. - Если мы его вдруг увидим, то не только пожелаем ему доброго пути, но даже протрем его лобовое стекло.

Мрачно посмотрев на юнцов, Ухов показал им кулачище и, выскользнув из машины, сразу же пропал в темноте.

Не такими темпами, как раньше, но село Бобровка все же продолжало расстраиваться, и потихоньку его границы подошли к кладбищенскому забору. Наверное, по этой причине лет десять назад захоронения на нем были запрещены. За этот короткий срок кладбище удивительно быстро захирело. Кресты сгнили, могилы заросли бурьяном и каким-то колючим кустарником. Единственное, что пока еще содержалось в относительном порядке, так это центральная аллея, куда свернул Пастух и которой, в темноте натыкаясь на кочки, сейчас продирался Ухов.

Преодолев таким образом метров двести, он наконец увидел белеющий бок "Нивы", а за ней тусклую полоску света, что выбивалась из-за неплотно прикрытой двери какого-то строения. Ориентируясь на этот свет, он удвоил осторожность и вскоре оказался у кирпичной стены сарая, а может быть, бывшего административного центра кладбищенских хозяев. Подкравшись ко входу, он понял, что ошибся, - дверь была плотно закрыта и даже, возможно, заперта изнутри, а полоска света выбивалась сквозь щели рассохшихся досок. Но как он ни старался, как ни прислушивался, ничего вразумительного, кроме неясного бормотания, Макс не услышал. Единственное, что он уяснил сам себе четко, это то, что в строении разговаривают минимум двое, а скорее всего, три человека. Это обстоятельство его совсем не обрадовало. Осторожно обойдя сарай, он с сожалением отметил, что в его стенах нет даже крохотного оконца.

Что бы это значило и каково назначение сарая, размышлял он, деловито прокалывая скаты у "Нивы". Ясно одно: кладбищенская контора не может быть без окон, а склепы в наших деревнях пока еще большая редкость. Скорее всего, сарай служил неким подсобным помещением для хранения разной кладбищенской утвари. А значит, несмотря на его прочные стены, за минувшие годы его деревянная крыша должна была прогнить и прохудиться.

С удовольствием слушая, как шипят проколотые колеса, он тщательно проверил амуницию и, оставшись вполне доволен, еще раз внимательно осмотрелся на местности.

"Пожалуй, это мудрая мысль", - похвалил он сам себя, взбираясь на дерево, растущее в метре от сарая. С него он неслышно перебрался на покатую плоскую крышу и сразу же был вознагражден.

Дыра диаметром не менее метра находилась в самом конце ската, и именно по этой причине он не мог заметить ее раньше. Тусклый, колеблющийся свет свечи исходил из нее. Расстояние в четыре метра Макс преодолевал несколько минут.

На старых тракторных покрышках сидело двое, а третий, Роман Зобов, такого удовольствия себе позволить не мог, потому как был подвешен за обезображенные руки к балке и только носками едва касался пола.

- Послушай, козел, - тыча своего пленника палкой в спину, говорил Пастух, - если ты через пять минут не расколешься, то утра ты уже не дождешься.

- Но я же вам все отдал, - хрипло простонал Зобов. - Чего вы от меня еще хотите?

- Ты отдал нам только пятьсот тысяч, а по нашим сведениям, у тебя лимон.

- Нет у меня лимона и никогда не было. Кто вам сказал такую чушь?

- Сегодня это я уже тебе сказать могу. Наколку на тебя нам дала твоя бывшая супруга. Как я тебя? Подогрел, а? Она нам и ворота открыла. А знаешь, почему я тебе говорю все это именно сейчас?

- Знаю, потому что вы наконец поняли, что у меня действительно больше ничего нет, и решили сегодня меня прикончить.