Михаил Петров - Гончаров и похитители

- Позвоните, возможно, в Ульяновске мне придется задержаться. Мало ли как там сложится, да и вообще нет никакой гарантии, что я найду ее по адресу. Тогда мне нужно будет выходить на ульяновскую милицию, а это уже волокита.

* * *

В семнадцать часов по ульяновскому времени Шагов миновал знаменитый мост и городскую черту родины великого реформатора Российской империи. Хорошо известными ему переулками он выехал на нужную улицу и остановился напротив дома, маркированного цифрой "8". Подойдя к первому подъезду кирпичной хрущевки, он присел на полусгнившую скамейку и не торопясь закурил, в очередной раз прокручивая предстоящий разговор, если таковой вообще состоится. Солнце вышло к полудню и за это время достаточно хорошо прогрело воздух. Хоть ты лопни, но ему не хотелось вставать с насиженного места и влезать в очередное грязное болото, но...

Отбросив окурок и прополоскав минералкой горло, он решительно отодвинул ветви плакучей ивы и вошел в подъезд. К его великому удивлению, дверь открыли после первого звонка.

- Кто вам нужен? - тяжело дыша, спросила полная женщина с характерным восточным разрезом глаз.

- Извините за беспокойство, но я бы хотел видеть Дину Давлятову.

- Наверное, вы имеете в виду Данию Давлятову, - через силу улыбнувшись, поправила женщина. - Заходите, сейчас я вам ее позову. Она неважно себя чувствует, кого-то ждет, может быть, и вас...

- Нет, мама, этого человека я вижу впервые, - выходя из боковой комнатки и оправляя халатик, возразила довольно симпатичная девица с черными полукружьями глаз, из чего Шагов заключил, что он на верном пути. - Кто вы такой и что вам от меня нужно?

- Зовут меня Александр Николаевич Шагов. Еще раз прошу прощения за доставленное беспокойство, - вежливо обратился он к женщине. - Я думаю, будет лучше, если я поговорю с вашей дочерью наедине.

- Кому будет лучше? - вызывающе спросила Дания.

- И вам, и мне, и вашей маме.

- Вы откуда? - нахмурив лоб, спросила девица.

- Из Тольятти, но не волнуйтесь, я пришел с добрыми намерениями.

- У Анатолия не может быть добрых намерений, как и добрых друзей.

- А почему вы решили, что я от Анатолия?

- Тогда все понятно, - скривив мордашку и прикусив губу, отреагировала Дания. - Мама, сходите в магазин, кажется, у нас кончился хлеб. Покажите ваши документы, - закрывая за матерью дверь, потребовала она.

- Пожалуйста, - протянув открытое удостоверение, успокоил ее подполковник.

- Спасибо, мне все ясно, - бесцветно отозвалась Дания. - Значит, меня посадят?

- Этого я вам сказать не могу, потому как я не прокурор, не судья и даже не ваш следователь. Все будет зависеть от того, что и как вы мне расскажете.

- А как я могу поступить иначе? У меня только два выбора: либо молчать, либо говорить правду, иного выхода я просто не вижу. Я бы давно и сама к вам пришла, но боялась Толика, потому и сбежала из вашего города.

- Мы сделаем все возможное, чтобы обезопасить вашу жизнь, а если к тому будут предпосылки, то и выступить на суде в вашу защиту. Сейчас же я прошу от вас только одного - как можно подробней и объективней рассказать мне об известном вам преступлении.

Девка всплакнула, пожевала уголок воротника и наконец предложила подполковнику пройти в ее комнату. Мельком ее осмотрев, Шагов сел в единственное приспособленное для этого кресло. В маленькой комнатке стояла кровать, трюмо и обшарпанное, хорошего, наверное, звучания пианино "Красный Октябрь".

Соединив стройные ноги, Дания уселась напротив, на угол кровати, и вопрошающе посмотрела на подполковника:

- Что я вам должна рассказать?

- Все, - понятно и просто ответил Шагов.

- Сразу так не могу решиться, - сдвинув колени, робко ответила Давлятова. - Вы разрешите выпить мне рюмку спирта?

- Вы еще не арестована, да и ордера у меня нет, поэтому делайте все, что считаете нужным, но только прошу вас - соблюдайте меру, это в ваших интересах.

- Я знаю, - вытаскивая из-под трюмо початую бутылку медицинского спирта, ответила Дания. - Я не алкоголичка, но мне плохо. С того самого дня, как убили Валентина, я пью постоянно. Мне предлагали уколоться, но я вовремя опомнилась и посчитала, что лучше уж так, чем становиться наркоманкой...

- Лично я не вижу никакой разницы, - с сожалением глядя, как красивая девица заглатывает, почти не морщась, спиртягу, заметил Шагов. - Не стоит убивать себя раньше времени, вы еще молоды и, как знать, вполне возможно, что суд вам назначит условный срок. У меня мало времени, и я бы хотел дотемна вернуться домой. Предлагаю построить наш разговор как доверительную беседу, и я буду расценивать ее как чистосердечное признание, о чем не забуду доложить контролирующим меня органам.