Михаил Петров - Гончаров и похитители

Иван Баранов внимательно рассматривал косметику, когда сзади к нему подошли Ухов и Давыдов. Тронув его за плечо, Давыдов поинтересовался:

- Девушка, а какие прокладки вы предпочитаете?

- Те, которыми можно заткнуть твою пасть, - не оборачиваясь, отбрил журналист. - Максим, взгляни на забор. Это твой ковер?

- Не мой, а дядькин, - посмотрев на висящий красный ковер, уточнил Ухов.

- Тогда все на мази. Андрей тут потерся и выяснил, что женщина, которая его продает, просит за него тысячу двести рублей. Покупатели говорят, что дорого, но она отвечает, что два месяца назад она сама его купила за такую же цену. Слушайте дальше. Примерно в сорока метрах от нее стоит парень и любезничает с девицей, продающей мороженое. Это и есть Кнут, а точнее, Игнат Уткин. Это все, что нам пока удалось выяснить. Какие будут приказания?

- Никаких, Ваня. Стой, смотри и записывай. И чтобы через неделю в газете появилась статья о бесстрашных ментах Денисе Давыдове и Сергее Семенове. А вообще-то присмотри за торгашкой. Только поделикатней.

Незаметно кивнув стоящему поодаль Давыдову, Макс и Семенов неторопливо направились к лотку с мороженым. Пока Ухов покупал эскимо, за спиной Кнута появился Денис, а с правой стороны скромно встал Семенов.

- Ты чего к девушке пристаешь? - неожиданно повернувшись к Уткину, в упор спросил Макс. - Чего глазами лупаешь? Напился и пристаешь!

- Да вы что? - еще ничего не понимая, удивился Кнут. - Я не пристаю, мы просто стоим и разговариваем, скажи, Наташа.

- Нет, ты к ней приставал, и мы свидетели, - не давая раскрыть рта Наташе, вмешался Семенов. - Я это точно видел.

- Нет, вы ошибаетесь, - уже понимая, к чему идет дело, побледнел и попятился бандюга, но, натолкнувшись на широкую грудь Давыдова, замер, затравленно озираясь по сторонам. - Что вы от меня хотите, пропустите, или я буду кричать.

- Только пикни, - наступил ему на ногу Макс. - Только пикни, и уже через двадцать минут ты будешь лежать в морге, в переполненном холодильнике. Ты меня понял?

- Понял, - сдавленно ответил Кнут. - Что вы от меня хотите?

- Любви и взаимопонимания. Сейчас мы с тобой проедем ко мне, и ты мне все как на духу расскажешь.

- Что я должен рассказать? Я ничего не знаю.

- Там узнаешь. Мужики, отведите его в машину, а я побеседую с торгашкой.

- А при чем тут торгашка? - прогундосил Кнут, отчаянно сопротивляясь властям.

Женщина слегка выпила и теперь весело навязывала Баранову свой товар. Журналист перекрыл поле ее зрения, так что сцену ареста видеть она не могла.

- Так-то вещь ничего и цена устраивает, - поглаживая ворс, соглашался он с торговкой, - но вот расцветка не очень. Мне бы что-нибудь персидское, экзотическое.

- Эх, мужчина, - погрозила она пальчиком, - ну что вы можете понимать? Это же натуральный китайский ковер. Берите - не пожалеете.

- Тысяча двести - это все же дороговато.

- Только для вас я согласна уступить сто рублей, но не больше того.

- Ладно, сворачивайте, - заметив приближающегося Макса, решился Баранов.

- Свернуть - дело минутное, а расплата может затянуться. Сначала заплатите.

- А мы его забираем бесплатно, да еще и вас в придачу, - бесцеремонно заявил Ухов. - Сворачивай торговлю, гусыня бесхвостая. Коврик-то ворованный. Только ты не пой мне про то, что ты об этом ничего не знала. Чего головой-то крутишь? Уткина, Кнута своего ищешь? Не ищи, милая, не ищи. Заарестовали мы твоего Игната. А теперь очередь за тобой.

- А-а-а! - вдруг протяжно завыла торгашка. - Помогите, люди добрые!

- Если не заткнешься, я тебе еще и наркотики пришью. - Засунув руку в ее сумочку, Ухов артистично вытащил прозрачный пакетик белого порошка. - Ты этого хочешь?

- Не хочу, - вытирая слезы и краску, всхлипнула гусыня. - Это не мой пакетик, ты мне его сам подбросил.

- А кто его знает, поди докажи теперь. Вот свидетель стоит. Так что пойдем в машину по-хорошему, а вы, свидетель, сверните и принесите нам вещественное доказательство, ковер.

* * *

У дверей фирмы Ухов, клятвенно пообещав грандиозный пикник, распрощался со своими друзьями, но оставил при себе Давыдова и Семенова. Сдав Кнута на попечение напарника, он велел не спускать с него глаз, а сам вместе с торгашкой в сопровождении ментов направился в кабинет.

- Итак, гражданка, представьтесь, - доставая чистый лист бумаги, попросил он.

- Зуева я. Надежда Петровна Зуева, - что-то уже для себя решив, быстро заговорила она. - Поймите меня, я действительно не знала, что ковер ворованный.

- Успокойтесь, Надежда Петровна, мы вам верим и даже, возможно, отпустим вас с миром, но при условии, если вы расскажете нам всю правду.