Михаил Петров - Гончаров и таежные бандиты

- Спасибо тебе, Георгий Георгиевич, - серьезно и скупо поблагодарила Евдокия, поклонившись в пояс.

- Да чего там, брось. Где спирт-то? Перемерз я сильно и жрать хочу.

- Погоди, я тебе сама налью. Сама дам поесть, Костя один справится.

А я уже справился, надел лесному бандиту наручники и связал ноги. Он молча терпел, только зверски вращал белесыми, бесноватыми глазами. На всякий случай привязав его к дереву, я вернулся к прерванной работе, рытью могилы.

- Ты, Костя, поглубже копай, чтоб на троих хватило, - руководил повеселевший Вассаров, - расширяй вправо.

- Нет, Митя будет отдельно лежать, могилку я ему вырою сама. Негоже это - убитому вместе с убийцей покоиться.

Решительно взяв топор, она отошла метров на пять и вновь принялась долбить неподатливую землю. Гоше не оставалось ничего иного, как выхватить у нее инструмент и продолжить начатое.

Вскоре моя яма была готова, и я спихнул туда труп хрипатого. Уже первые лопаты земли закрыли бороду убийце, когда меня остановил Вассаров:

- Погоди, Константин, не торопись, мы туда еще одну падаль сбросим.

- Как хочешь, могу и подождать. Слушай, Гоша, я покурю, а? Прикроюсь пологом и покурю. Невмоготу.

- Валяй, я сам хочу, и забыться хочется - хоть в работе...

Похоронив Дмитрия, мы вплотную занялись нашим пленником.

- Ну что, Васенька? - ласково спросил Гоша, наклонясь над бандитом. Удобно ли тебе, не жмет ли в коленках? Ты Евдокию хотел трахнуть? Сейчас мы тебя самого, орлика, трахать будем. Колом в задницу и поленом в рот. Говори, кто такой, быстро!

- Васька я, Рябов.

- Откуда? Говори.

- Больше я ничего говорить не буду. Лучше угробьте меня.

- Ой, ой, ой, дешево хочешь отделаться. У меня "духи" красноречивыми становились, а они не чета тебе, пидору лохматому. Евдокия, отойди подальше, бабам не нужно на такое смотреть. Выкидыш без беременности случиться может, тебе этого Константин не простит.

Довольный своей остротой, он сыто и громко заржал, а я простил ему и эту пошлость, потому что теперь я многое бы ему простил.

Подыскав подходящий кляп, Вассаров первым делом надежно забил Васькину пасть, потом помочился мычащему бандиту на бороду.

- Это еще пустячки, скоро ты, Васька, пожалеешь, что вообще родился на этом свете. Сначала мы попробуем очень любимую царем Алексеем Михайловичем Романовым дыбу. А, Васятка, ты как относишься к дыбе? Костя, подай-ка мне веревку.

Перекинув прочный капроновый трос через толстый кедровый сук, Вассаров один конец тщательно привязал к наручникам, а второй, намотав себе на руку, принялся неторопливо вытягивать. Дойдя до упора, он на секунду приостановился, поплевал на ладони и вопросительно посмотрел на меня, видимо ожидая одобрения. Его он не получил. Не люблю, когда мучают и бьют беззащитного, даже такого изверга. Хотя я прекрасно понимал, что иного выхода нет. Нам позарез нужны были сведения. Лезть в воду, не зная броду, я всегда считал делом крайне нежелательным. Враждебно и грозно шумела тайга, словно предупреждая нас, изуверов, о Судном дне.

- Да давай, уж коли начали! - не выдержал я.

- Еще поплачь, - криво усмехнулся Вассаров, и натянулся трос, и заскрипел сук. Вздернулись кверху мужицкие побелевшие руки. В рамке желтой смерзшейся бороды лицо его от напряжения и боли сделалось свекольным. На лбу выскочила толстая синяя вена и пульсировала, как секундная стрелка Васькиной разбойничьей жизни.

- Колись, тварь! - Осатаневший Гоша входил во вкус. Сжав зубы, в радостном оскале он медленно, в упоении мучителя, тянул и тянул трос. Послышался хруст суставов вместе с тягостным мычанием истязаемого. - Будешь говорить, подонок?

В ответ Васька отрицательно замотал головой.

- Будешь, гнида, у дяди Гоши все в конце концов становятся разговорчивы, сейчас тебе прибавлю кайфа, матка из задницы вылезет.

То ли он не рассчитал, то ли от злости дал лишку, но только Васькины руки с громким щелчком вдруг свободно взметнулись над ним, вылетев из суставов. Сам он провис безжизненной тряпичной куклой.

- Твою бога душу мать, писец котенку! Жалко, только начал. - Он с сожалением отпустил ненужную теперь веревку. А Васька завалился на бок, показав нам синевато-красные белки глаз. - Дай ему спиртяги, может, очухается побыстрее. Смотри какой нэрвный. Не мужик, а прямо бестужевская курсистка.

Вытащив кляп, я плеснул в открытый рот немного спирту. Придя в себя, он тут же завыл от боли, и мне пришлось вновь затыкать его кричалку кляпом.

- Костя, ты ему сними браслеты и раздень, попробую воткнуть его грабли назад, если, конечно, не поломал суставы.