Михаил Петров - Гончаров приобретает популярность (Часть 2)

- Этого более чем достаточно. - Переписывая адрес ответил я. - Не забудьте о свидании с отцом Никодимом. Вероятно я на этой встрече присутствовать не смогу.

- Ты куда? Может быть нужна моя помощь?

- Нет, пока обойдусь своими силами, а если что, то неприменно позвоню.

Дверь котовской увартиры мне открыла хрупкая миловидная блондинка примерно тридцати лет. Ее вздернуто - задорный носик, равно как и глаза был красен и печален. Видимо она ещё совсем недавно ревела и жаловалась на свою проклятущую жизнь.

- Вам кого? - прикрывая лицо рукой с какой - то надеждой спросила она.

- Я бы хотел видеть Анатолия Васильевича. - Учтиво ответил я.

- Я бы и сама хотела его видеть. - Вдруг разревелась блондинка. - Он сегодня не ночевал дома. Наверное с Толиком что - то случилось.

- Успокойтесь, ради Бога, подумаешь одну ночь не ночевал дома. Неуклюже успокаивал я бедную женщину. - С нашим братом такое случается.

- Да нет же, он не такой, мы с ним уже шесть лет как женаты и ничего такого не было. Он даже когда на работе задерживался и то всегда звонил. И все эти последние дни аккуратно мне звонил, предупреждал, что или задержиться или вообще прийдет только под этро, а вчера и сегодня полное молчание.

- И когда вы последний раз его видели?

- Как вчера утром ушел, так и с концами.

- Ну вот, кажется и все, дело зашло в тупик, подумал я подходя к машине. - Скорее всего, Анатолий Васильевич, основательно почистив граждан Франции ударился в бега и когда он теперь объявиться в нашем городе одному только богу известно. Наверное он все таки нашел церковные ценности, иначе зачем ему понадобилось убивать Рафаловичей? Убил, когда увидел как мало ему причитается и как много увозят с собою они. На всей этой истории можно ставить точку и ничего тут не попишешь, господин Гончаров, надо честно признаться, что на этот раз ты проиграл. Пора ехать домой и как следует выспаться.

Сидя за обеденным столом отец Никодим вел с полковником тайные переговоры к которым был не допущен даже я. В полголоса назывались какие то фамилии, сроки и суммы. Особенно не прислушиваясь и понимая, что и без меня они отлично поладили я прошел к Милке в спальню и молча завалился под бок.

Проснулся я аж в десять часов, наверное сказалась усталость всех последних дней. Проснулся я от смутной тревоги словно сделал что - то не так, а может и вовсе ничего не сделал. Походив по комнате и не понимая причину тревоги я набрал телефон Котова и зареванный голос его жены сообщил, что ничего нового на этот час не произошло. Толика до сих пор нет дома.

- Ты чего ходишь как тигр по клетке? - Преградил мне дорогу тесть.

- А хрен его знает. - Честно признался я. - Чего - то не так.

- Так давай возьмем Милку и закатимся в какой-нибудь бар, посидим, отдохнем.

- Нет, настроение у меня диаметрально противоположенное. - Что-то где-то я упустил, а что именно не могу сообразить.

- Плюнь и забудь. Все кончилось.

- В том - то и дело, что меня не отпускает чувство незаконченности. Знаете что, Алексей Николаевич, съезжу ка я в это Белое село в последний раз, просто так, для очистки совести.

- Смотри, как бы чего опять с тобой не приключилось. Где тебя там искать?

- У бабы Любы Стешковой.

Моя тревога оказалась не напрасной. Еще не доезжая до её ворот я заметил вишневую "семерку" стоящую у её дома и принадлежать эта машина могла не кому другому как Кларе Оттовне Стариковой. Не доезжая полусотни метров до неё я остановил машину и стараясь как можно меньше шуметь прокрался во двор. Буквально на цыпочках я подобрался к освещенному окну и замер.

Баба Люба сидела на той самой койке, где когда-то спал я. Сидела она точно посередине. Обе её руки вразлет были накрепко привязаны к спинкам койки, а рот запечатан широкой клейкой лентой. Старые валенки в которые были всунуты её ноги были прибиты к полу большими гвоздями. Но её никто не пытал. Кларе Оттовне Стариковой было не до нее. Она трудилась как пчелка. Перманентно заныривая в подполье она вытаскивала оттуда всякие затейливые вещицы и скрупулезно регистрируя их в тетрадку любовно складывала в картонные коробки стоящие возле входной двери.

От удовольствия я даже хихикнул. Еще немного полюбовавшись её аккуратной и обстоятилной работой я решил, что пора действовать. Но как? Наверняка двери она закрыла на крючок, а когда я начну в них ломиться она может выкинуть самый неожиданный фортель, вплоть до пистолета. Мне было необходимо все время держать её в поле зрения. Подождав пока она в очередной раз вытащит свою добычу и нагнувшись начнет старательно укладывать в картонку, я спиной, с разбега и всей своей массой, вместе со стеклами и оконным переплетом ввалился в избу. Вскочив между ней и открытым подпольем я поклонился.