Михаил Петров - Гончаров смертью не торгует

- Да поймите же вы, не нужен мне ваш автомобиль.

- Автомобиль-то не нужен, а вот магнитофончик ты пригрел, козлина. Торжествующий Макс тыкал кривым пальцем куда-то вглубь, в темноту салона. Я тебе сейчас морду разобью, где мафон?

- Вы совсем сошли с ума.

- Может, и сошел, а мафон верни, или я тебе фейс попорчу.

- Ну не брал я никакого магнитофона, куда бы я его дел?

- Под шубой, наверное, дай-кось я пошарю. - Любовно обняв оторопевшего Юлиана, Макс запустил свои грабли под полы.

- Вы не имеете права, - отчаянно, как девушка, засопротивлялся Вагнер. - Я сейчас буду кричать. Это разбой!

- Моя бабушка тоже в первый раз закричала, а потом беззаветно и страстно полюбила дедушку. - Успокаивая свою жертву, Ухов неожиданно вытащил пистолет и присвистнул: - Мамочки родныя, никак настоящий, ой, да я никак на мента напоролся. Чё будет?! Полный абзац!

- А ничего не будет, - строго успокоил Вагнер и потянулся к пистолету. - Отдай оружие и уматывай к чертовой матери, пока я тебя в милицию не сдал.

- В милицию, говоришь? Что ж, неплохая мысль, хоть ты и мент, а пушку я тебе не отдам. Полезай в машину, у тебя в ментовке и разберемся.

- Да что ты, мужик, охренел, что ли? - вытаращился на нас Юлиан. Сколько стоит твой магнитофон?

- Дорого, у тебя и денег таких не будет.

- На тебе пятьсот долларов, и верни пушку.

- Не, браток, не катит, вляпался ты серьезно. Извини.

Четко отключив бородача, Макс закинул его на заднее сиденье и, на прощанье помахав любопытствующим соседям, сел за руль. Не заставляя себя долго ждать, я отодвинул бесчувственного Юлиана и запрыгнул следом.

- Куда сейчас? - довольный легкой добычей, спросил он.

- Ясно дело, в лесок.

- Опасно, сейчас там коллеги шныряют. Лучше ты поговори с ним где-нибудь на освещенной улице, только недолго. Соседи наверняка сообщили его жене и в милицию, а там мои номера каждая собака знает.

- А чего тебе волноваться, один черт ты на коне будешь.

- Это еще как преподнести, на каком блюдечке да с какой каемочкой, а то и по шее получить можно. Как там наш беби? Сандали не откинул, часом?

- Очухался вроде. Прижмись к обочине.

Выполнив мою просьбу, Макс выключил двигатель и в наступившей тишине торжественно обратился к Вагнеру:

- Мохнорылый мокрушник, сейчас ты будешь иметь счастье облегчить свою душу откровенным признанием о своих злодеяниях. За что ты лишил жизни трех человек?

- Отстаньте от меня, вы, ненормальные, - завизжал Вагнер. - Вам это даром не пройдет, так и знайте.

- Коля, да ты меня никак не узнаешь, - изумился я. - Посмотри-ка на меня хорошенько. Это ведь я, а не кто-то другой, в воскресенье отвозил тебя к Владимиру Алексеевичу Кудлатому. Нехорошо, братишка, быть таким забывчивым.

С минуту он пристально смотрел на меня, а когда наконец вспомнил, то разразился совсем неинтеллигентной бранью. Терпеливо ее выслушав, я задал наводящий вопрос:

- Что, подлюга, узнал?

- Я тебя первый раз вижу, и никого я не убивал, - скороговоркой оттарабанил он. - И никакого Кудлатого я не знаю и знать не хочу.

- А вот покойный тебя очень даже знал, о чем свидетельствуют его бухгалтерские записи. Правда, ты там фигурируешь под именем Юлиана, но это, братец, несущественно. Колись, дружок, по собственному почину, или дядя Макс сейчас сделает тебе ваву. Это больно-пребольно. В принципе мы сами все знаем, но хотелось бы услышать подробности из твоих уст. Я ведь недаром пасу тебя уже неделю, я шел по твоим грязным следам, и отнюдь не ради собственного удовольствия.

- Я не убивал.

- Ясное дело, здоровье у тебя не то, а вот у твоих головорезов с красной "шестерки" оно отменное. О них мы тоже позаботимся, не волнуйся.

- Вы кто?

- Какая тебе разница, придет время - узнаешь.

- Сколько вы хотите?

- А это как оценивать. Можно много, а можно мало. Но это уже вопросы философии, и мы сейчас не будем на них останавливаться. Колись, Колян!

- Ничего я не знаю. И ничего вы не докажете, - приняв какое-то решение, твердо заявил он. - А все эти ваши разговоры в пользу бедных. Отвезите меня домой, дам вам пять тысяч баксов, и на этом мы закроем тему.

- Ягненок ты мой твердоголовый, ты что же, полагаешь, мы взяли тебя просто так, не емши, не подумавши? Нет, старичок, ошибаешься. Ты не профи, и так наследил, что просто удивительно, как ты эти три дня еще прыгаешь на свободе.

- Слова, слова...

- На тебе и улику. - Я с готовностью сунул ему в нос галстук. - К вещам, брат, нужно относиться бережно и трепетно, а то, не ровен час, по запарке оставишь на трупе, потом одно расстройство. Кстати, баба твоя его признала, что и подтверждает магнитофонная запись. Хочешь послушать?