Михаил Петров - Гончаров смертью не торгует

С этой умной и сокровенной мыслью я вошел в тревожную переднюю темной квартиры и первым делом зажег свет. Кажется, пронесло! Ничего криминального и ужасного, вроде отрубленных голов и обезображенных трупов, я здесь не обнаружил. По крайней мере, одежда, обувь и косметика находились в том же порядке, что и вчера.

Немного осмелев, но все же не проходя вглубь, я просунул голову в парадную комнату, туда, где вчера меня принимала хозяйка. И тут с первого же взгляда мне не понравились небрежно выдвинутые ящики стенки. Помнится, оттуда она вчера доставала деньги. Уже мало заботясь об осторожности, но все же не снимая перчаток, поочередно щелкая выключателями, я дошел до спальни.

Мне всегда досадно, когда убивают красивую бабу, а тем более ежели она тебе должна крупную сумму денег. Похоже, с этим обстоятельством убийца не посчитался.

В отличие от Раисы, Екатерина Евграфовна на тот свет стартовала из собственной, ажурной, в рюшечках, постели, где ее бренное тело с переломанной шеей покоилось и по сей час. Совершенно обнаженная, чуть прикрывшись одеялом, она без тени смущения лежала передо мной на спине, абсолютно не стыдясь своей наготы. Немного смещенная относительно туловища голова с потешной ужимкой была обращена в мою сторону. Прикусив кончик языка, она словно дразнила меня, и близко не собираясь отдавать свой долг.

- Да, чего уж там, не переживай. Бог с ними, с этими деньгами, успокоил я мертвую. - Спи себе с миром, а я постараюсь найти твоего лиходея за просто так, - снимая шапку, пообещал я ей.

Шею ей открутил кто-то из своих, хорошо знакомых мужиков, иначе как объяснить неглиже? Только вопрос - зачем? Из-за денег? Она ведь их передала Николаю. Возможно, убийца не был об этом осведомлен и, таким образом попав впросак, не нашел ничего лучшего, как отправить свою любовницу в лучший мир. А почему вы, господин Гончаров, думаете, что сумма, переданная Николаю, была в этом доме единственной? Наивный вы человек, не может валютчица, занимающаяся драгоценными каменьями, держать в доме самый минимум. Ну и что? Предположим, деньги у нее были и он их забрал. На кой черт ему понадобилось ее убивать, ведь он прекрасно понимал, что заявлять она никуда не побежит, не в ее это интересах. Непонятно. Не следует исключать и другой вариант: а что, если деньги она ему не отдала и он удавил ее просто от злости?

Еще раз осмотрев место происшествия, я услышал и увидел то, чего раньше не заметил, да и заметить не мог, так как был всецело поглощен созерцанием Екатерины Евграфовны.

Красивый прозрачный утюг находился там, где быть ему не положено. Он стоял на прикроватной тумбочке и, остывая, тихонько пощелкивал, с удовольствием отдыхая после трудной и, видать, эффективной работы. Пренебрегая осторожностью, я вошел в спальню и, потрогав его подошву, заключил, что им пользовались не более полутора часов тому назад. На это же указывало еще совершенно теплое тело Катерины. Извинившись, я повернул ее на бок. Сомнений быть не могло. Вода и огромный, в полспины, лопнувший волдырь красноречиво говорили о том, что умирала она не безмятежно. Перекрученный узлами диагоналевый галстук давал основание предположить, что руки жертвы перед пыткой были надежно связаны, а лоскут перцового лейкопластыря, измазанный губной помадой, наводил на мысль о том, что совсем недавно он закрывал ее рот. На всякий случай все это я засунул в карман.

Неожиданно резкий телефонный звонок заставил меня вздрогнуть. Все еще сомневаясь в своем уме, я нерешительно поднял трубку.

- Ну что, орелик, подзалетел? - язвительно спросил напряженный до предела голос, показавшийся мне неуловимо знакомым.

- Пустяки, - как можно беспечней ответил я. - Сейчас позвоню в милицию, они приедут и хорошенько во всем разберутся.

- Не сношай вола, - похабно посоветовали мне. - Никуда ты звонить не будешь, не такой ты дурак, а вот мы это сделаем немедленно, если ты сию же минуту не отдашь нам все деньги.

- Какие деньги? - искренне удивился я. - Вы что-то путаете.

- Путать будешь ты. Причем следователя, козел!

Противно запищав короткими сигналами, телефон отключился. И тут же с громким скрежетом, обрывая мои нервы и сердце, дважды провернулся ключ входного замка. Чисто импульсивно я бросился к двери, но ничего, кроме неясного шороха по ту сторону, не услышал. Поздно, батенька, поздно! Думать надо было немножко раньше. Не кажется ли вам, господин Гончаров, что мозги куропатки по сравнению с вашими выглядят куда внушительней на фоне вашей непробиваемой глупости? Прекрасно понимая, что возможна подставка, тем не менее не удержаться и сунуть свой нос в капкан - тоже, согласитесь, талант, только кому от этого легче?