Михаил Петров - Гончарову наносят удар

- И много капусты прихватил счетовод?

- Это кому как! По моим понятиям - много, сто пятьдесят тысяч, но ихний шеф не больно-то расстраивается, значит, для него эта сумма большой роли не играет. А почему это тебя заинтересовало? Может быть, хочешь нам немного помочь?

- А чего тут помогать! Ежу ясно - укокал начальника бух, вот его и берите!

- Умный, прямо нет сил! Только где его брать? Ты нам об этом не расскажешь?

- И рад бы, да у самого проблем выше крыши.

- Рассказывай, но не забывай, что мой стакан пуст.

Плеснув приличную порцию, я поведал ему о сегодняшней аварии и наглых сопляках, навестивших меня.

- Кабы мне твои заботы, я был бы самым счастливым человеком. Им-то тыквы поотрывать труда не составит. Во сколько они явятся?

- Думаю, часов в шесть, но приготовиться надо пораньше, часа в четыре.

- Это понятно даже офицеру милиции. А почему бы тебе к этому мероприятию не привлечь своего старого знакомого лейтенанта Ухова?

- С удовольствием, но в любом случае нужно ваше добро.

- Похвально, Гончаров, благодарю! В кои-то веки сподобился поставить меня в известность. К чему бы это?

- Стареем, Алексей Николаевич, стареем. А с возрастом приходит и осмотрительность.

Телевизор неожиданно замолк, высветив на экране часовой циферблат. И в этой внезапно возникшей тишине особенно отчетливо прозвучал сдавленный, но громкий чих из шифоньера. От неожиданности полковник вздрогнул, вопросительно посмотрел на шкаф, потом на меня и зашелся в гомерическом хохоте. Боже мой, как он ржал! Табун взбесившихся жеребцов ведет себя куда тише. Он весь побагровел, сложился пополам. Из вежливости подхихикивал и я.

- Ой не могу, ну ты, Гончаров, даешь! Держи меня, сейчас описаюсь! Говоришь, стареем? Дай-то Бог каждому такую старость! А чего ты ее туда запрятал? Неужели боишься, что отобью? Выпускай, задохнется баба!

- Ничего, пусть посидит, говорил ей - иди домой, прийти ко мне должны. Так она все тянула. Вот и доигралась!

- Ну теперь-то выпусти, все одно - засветилась.

- Не могу, Алексей Николаевич, всякое непослушание требует наказания. Давайте лучше посмотрим программу "Время".

Нет, не смог я его переболтать и увести разговор в другую сторону. Он вдруг подозрительно на меня посмотрел и, неожиданно согласившись с моим решением, заторопился.

- И то верно, наливай, устал я очень. Выпьем, да я пойду. Не буду вам мешать. Завтра с утра на службу. Кому праздник, а кому будни. Может быть, твою даму сопроводить домой? Я на машине.

- Ну что вы, не стоит!

- Тогда посоветуй ей на ночь остаться здесь. Время позднее, а на улицах полно пьяных.

- Я непременно ей об этом скажу!

В передней он на секунду задержался, зацепил взглядом торчащие из обувной полки голенища женских сапог и, крякнув, вышел. Закрывая за полковником дверь, я с сожалением отметил, что выгляжу в его глазах дураком.

- Он ушел? - Из приоткрытой дверцы высунулся Милкин нос.

- Ушел. Велел передавать тебе привет. Можешь раздеваться, он все понял.

- Какой кошмар, он меня убьет!

- Перестань кривляться! - устало попросил я, заваливаясь на диван в наисквернейшем настроении.

Вполне довольная поворотом событий, Милка закатилась мне под бок.

А может, все это подстроено? - подумал я, засыпая.

* * *

На следующий день ровно в четыре, предварительно позвонив, ко мне явился Макс Ухов с товарищем. Поздравив самих себя с Международным днем солидарности трудящихся, мы скрупулезно обсудили детали предстоящего захвата негодяев и затаились, каждый на своем месте, в ожидании дорогих гостей.

Звонок раздался ровно в шесть часов, что меня немало удивило. Макс замер за дверью, его напарник томился внизу в подъезде, а я, не спеша отперев замок, открыл рот. На пороге собственной персоной стоял знакомый старикашка, водитель "Москвича".

- Мне нужен Гончаров, - задиристо начал он.

- Проходите, - пропуская его, отступил я.

Он сделал шаг вперед и тут же оказался на полу с добросовестно заломленными руками. Бедняга только дрыгнул ножкой и затих, насмерть перепуганный неожиданным пассажем. Зафиксировав стариковское тельце, Макс, прислушиваясь к тишине подъезда, вопросительно посмотрел на меня.

- Да слезь ты с него, конь! Не ровен час - гикнется дедуля.

- А где остальные? - нехотя отпуская добычу, глупо спросил гориллообразный лейтенант.

- Все, Макс, сливай воду, кина больше не будет. Сделали они нас! Вставай, дед. Да не дрожи ты! - поднимая полуобморочного рэкетира, успокаивал я его. - Не бойся, не тронет больше тебя злой мальчик. Где дружки тебя дожидаются? На улице? Кем они тебе приходятся?