Алексей Макеев - Лучше бы я был холостяком

– Произвел расчленение трупа?

– Нет. Не смог. Но даже когда появилась уверенность в ее гибели, на всякий случай воспользовался канистрой бензина…

– Где находится тело твоей жертвы?

– Дарьи Холстовой? – вопросом на вопрос ответил я.

– Вполне возможно. Пока это официально не установлено, советую не путать следствие.

– Я никого не путаю…

– Повторяю еще раз. Куда спрятал труп убитой женщины?

– Уже говорил. Сразу за лесополосой, между двумя невысокими холмами…

– А более конкретно?

Мне не понравился тон, с которым был задан этот вопрос, но, понимая безысходность своего положения, решил указать точное место погребения своей бывшей любовницы.

– Совсем рядом. Пойдем, покажу… – поникшим голосом произнес я и тут же добавил: – Сначала хотел ее похоронить, но у меня было мало времени и не было с собой сопутствующих инструментов. Не мог же я выкапывать могилу руками. Правда, у меня появлялась мысль привязать к ее ногам что-нибудь тяжелое и утопить в озере…

– Что помешало?

– Странный вопрос. Разумеется, отсутствие самой захудалой резиновой лодки. Утопить рядом с берегом было бы чересчур глупо. Кругом мелководье, и ее непременно бы вскоре обнаружили. Немного подумав, я решил положить Дашеньку в какую-нибудь канаву и забросать валежником, но мне пришлось отказаться и от этой идеи, потому что она мне не понравилась.

– Проявилась запоздалая жалость или угрызения совести?

– Не стоит забывать, что Дашенька когда-то была моей любимой женщиной. Я не мог допустить, чтобы ее тело растерзали дикие животные.

– Какая трогательная забота.

– Наверное, иногда даже самый жестокий убийца бывает чересчур сентиментальным. В какой-то момент я собирался съездить в город за лопатой, но вовремя понял абсурдность своих намерений.

Я указал рукой на ближнюю лужайку.

– Вон там… Среди двух невысоких холмов я нашел подходящую расщелину.

Я подвел Сергея Евгеньевича к этим холмам и указал на груду сухого валежника.

– Вот здесь спрятал Дашеньку, – с трудом проговорил я и тут же добавил: – Не забудь о моем чистосердечном признании…

– В какой стороне расположена ее голова?

– Почти у самой поверхности, между холмами…

– Как это понимать?

– Расщелина больше уходила в глубь земли, чем в ширину. Скорее это даже была не расщелина, а яма в виде узкого и неглубокого колодца. Чтобы не становится мясником, прибегнув к помощи острого топорика, Дарью пришлось поставить…

Пока сотрудники следственной группы высвобождали из-под камней и веток изуродованный и обгоревший труп моей бывшей любовницы, я безучастно смотрел на безоблачное небо. Я искренне завидовал птицам, которые парили среди редких перистых облаков. Мне как никогда хотелось обрести крылья и подняться в небесную высь, чтобы не видеть никого из оперативников и не слышать скрежет ломиков и саперных лопат, который зловещим отзвуком отдавался в моем сознании.

– Так, говоришь, после того как убил свою любовницу, ты принес валежник и развел костер, чтобы окончательно скрыть следы преступления? – внезапно спросил Ермилов.

Меня так и подмывало сказать, что он невыносимо занудный и дотошный человек. Его взгляд был еще более строгим, чем буквально минуту назад.

– Да… На том месте, где лишил ее жизни, было слишком много крови, – отрешенно ответил я. – Мне нужно было как-то убрать следы преступления.

– Кто предложил развести костер?

– Не серьезный вопрос! Напрасно пытаешься, начальник, поймать меня на слове. Я был один, и никто не мог мне этого посоветовать, – глубоко вздохнув, пробурчал я.

– Сначала избавился от тела, а потом развел костер?

– Я сначала убедился, что она действительно мертва.

– Ты что, патологоанатом? Имеешь медицинское образование?

– Не имею и не имел. Зато у меня в багажнике был остро наточенный топорик. Мне не нужны были сюрпризы.

– Тогда каким образом ты смог констатировать факт ее смерти?

– Начальник! Ты никогда не станешь майором юстиции, если будешь по несколько раз задавать одни и те же вопросы. Сколько можно повторять? У меня не хватило духу финкой перерезать ей горло, но нанести смертельные удары топориком было гораздо проще.

– Поэтому вся лужайка была залита кровью?

– Я уже говорил. Мне даже пришлось пожертвовать канистрой бензина…

– А ты, случайно, не сочиняешь насчет убийства женщины? – недоверчиво переспросил Сергей Евгеньевич.

– Чего ради?

– Может, признанием в убийстве, которого не совершал, ты пытаешься скрыть более тяжкое преступление?