Алексей Макеев - Лучше бы я был холостяком

– Повторяю еще раз: я не такая наивная и глупенькая, как ты думаешь, – с укором произнесла Лариса.

– Ничего не думаю, – буркнул я.

– Пусть недавно замужем, – проигнорировав мою реплику, продолжила Ларочка, – но прекрасно знаю, в чем именно выражается эректильная дисфункция…

– Какая дисфункция? – перебив ее, недоуменно спросил я.

– Эректильная… Когда мужчина не имеет возможность обеспечить нормальное сексуальное удовлетворение своей партнерше.

Лариса надменно ухмыльнулась, но тут же проговорила более мягким вкрадчивым голосом:

– Ты молодой, сильный здоровый мужчина, которому рано думать о подобных болезнях. Не пугайся, мой милый, в крайнем случае, я тебя обязательно вылечу.

Она неторопливо подняла с пола халатик и, прежде чем нагнуться, специально повернулась ко мне спиной.

– Что, мой милый муженек, ты до сих пор находишься в стопоре?

Лариса демонстративно накинула халатик и застегнулась на все пуговицы.

– Сегодня я не стану закатывать сцену ревности, но хочу тебя предупредить… – нравоучительно произнесла она. – Если ты еще хоть раз, кобель смердящий, вильнешь хвостом и решишь погулять на стороне, то я тебя кастрирую, даже не прибегая к помощи моего папаши и его бритоголовых шестерок!

Я пожал плечами и покачал головой, словно был поражен ее несусветной глупостью.

– Что касается твоей любовницы… – все тем же неестественно спокойным уравновешенным голосом сказала Лариса. – Стоит лишь мне захотеть, и ее смазливую мордашку тут же обольют серной кислотой. Она не умрет, но станет жуткой уродиной, не вызывающей никаких чувств, кроме омерзительного отвращения. И даже не сомневайся, мой блудный котик… Я так и сделаю! Я никому не позволю безнаказанно втаптывать меня в грязь и вытирать об меня ноги!

– У тебя явно плохое настроение. Зачем же срывать на мне накопившуюся злость? – попытался возразить я, но Лариса в очередной раз проигнорировала мои никчемные замечания.

– Я не собираюсь выслушивать твои лживые оправдания. Прими пару таблеток аспирина от головной боли и ложись отдыхать на диване в гостиной комнате. Как мы оба понимаем, сегодня тебе нечего делать у меня в будуаре, – съязвила она и тут же добавила: – Я не лесбиянка, мой дорогой, и хочу лежать в одной постели рядом с настоящим мужчиной, а не с пугалом огородным, у которого вместо мужского достоинства на тонкой ниточке болтается спущенный надувной шарик!

Демонстративно виляя округлым задом, она отправилась в спальную комнату, а я остался стоять посередине гостиной комнаты. В этот момент я впервые подумал о том, что моя жена в действительности оказалась не такой наивной и глупой женщиной, как я предполагал до этого времени.

Еще целую неделю после столь унизительных разговоров с моими женщинами, одна из которых была женой, а вторая – любовницей, мне чудом удавалось метаться между ними, как хрупкому мотыльку между двух полыхающих огней. Ларочка не верила моим лживым оправданиям, а Дашенька ежедневно, чуть ли не в полном смысле слова, брала меня за горло. Она стала слишком истеричной женщиной. Постоянно мне угрожала и требовала немедленного развода с супругой. Она регулярно давила на мою психику и обещала, в случае моей нерешительности, взять инициативу в собственные руки. Она держала меня в ежовых рукавицах. Мне нужно было что-то предпринять, и я наконец-то решил не испытывать судьбу. Я должен был раз и навсегда покончить с возникшей проблемой. Взвесив все за и против, я решил окончательно избавиться от назойливой любовницы, чтобы она больше никогда не смогла меня шантажировать. Мое постоянное общение с уголовниками не прошло даром. Сами того не подозревая, они многому меня научили. Что бы там ни было, но такой пустяк, как приобретение стопроцентного алиби на день совершения того или иного преступления, я усвоил на самую высшую оценку. Я должен был во что бы то ни стало огородить себя от всевозможных подозрений. Я заранее подготовил стальной тросик, пригодный для удавки, и внимательно выбрал место будущего преступления. Мне хотелось напоследок подарить Дашеньке приятные минуты общения с родной природой. Я хотел, чтобы перед смертью она еще раз могла увидеть изумительный пейзаж, отражающийся на водной глади. Чтобы она могла вздохнуть полной грудью свежий пьянящий воздух Васильевских озер. Чтобы в последний миг своей жизни она не чувствовала себя ущемленной и даже сама мысль о неминуемой гибели не приходила ей на ум. Она должна была верить в то, что еще неоднократно будет видеть над собой чистое безоблачное небо. Она должна была верить, что впереди ее ожидает долгая беззаботная и счастливая жизнь. Впрочем, должен сознаться, я не был закоренелым преступником и был настроен уладить возникшую проблему мирным путем. Я предоставил Дашеньке шанс остаться живой и невредимой. Ей только нужно было выполнить некоторые мои требования. Она должна была избавиться от будущего ребенка и пообещать мне, что впредь не станет предъявлять ко мне никаких претензий.