Алексей Макеев - Лучше бы я был холостяком

Совершенно и окончательно запутавшись в нахлынувших мыслях, я попросил у Ларисы пару таблеток аспирина и, ссылаясь на сильную головную боль, отправился в спальню. Лежа в постели, я многое обдумал и многое переоценил. В конце концов, чем бы я ни занимался в жизни, всегда мысленно подсчитывал сумму предполагаемого вознаграждения. Почему теперь, когда деньги сами текли мне в руки, я должен был от них отказываться? К тому же ведь именно ради того, чтобы заработать как можно больше денег и улучшить финансовое положение, я и приехал в Тольятти. Другими словами, какая разница, какие банкноты будут шуршать в моем кармане? Грязные или чистые, главное, чтобы их было как можно больше! Я даже размечтался о том, что рано или поздно, но мой тесть все ж таки покинет этот бренный мир и я по праву наследника займу его место. Наивный идиот! Я мечтал о собственной вилле на Канарах и надеялся, что у меня будет прислуга, строго состоящая из красивых молоденьких девушек. Тогда я еще не понимал, что в бандитском обществе существуют свои определенные законы.

– Я схожу к своей лучшей подружке, – заглянув в спальню, сказала Лариса, нарушив ход моих тайных мыслей. – Ты пока отдохни, а мы немного посплетничаем.

– Разве у тебя есть такая подружка? – изумился я. – По-моему, ты со всеми девушками и женщинами держишь определенную дистанцию и не подпускаешь к себе слишком близко.

С самого начала нашего знакомства я не слышал ни об одной ее подруге и был знаком лишь с женщинами, которые входили в круг нужных людей.

– Почему бы и нет? У меня много подруг.

– Ты никогда о них ничего не рассказывала.

– Но ведь и ты тоже никогда не говорил мне о своих друзьях, – лаконично подметила Лариса.

Мне нечего было возразить. Я махнул рукой в знак моего согласия и лишь ради приличия поинтересовался об имени этой таинственной незнакомки.

– Разве тебе не все равно? – спросила Ларочка с некоторой иронией в голосе.

– Просто интересно.

– Даша Холстова, – ответила она и тут же добавила: – Дочь интеллигентных родителей. Мама – врач-терапевт, а отец – ведущий инженер на автомобильном заводе.

Меня так и подмывало спросить: «Если твоя подружка хорошо воспитанная девушка, то почему дружит с такой стервой, как ты? Неужели ее родителям неизвестно, что твой папаша отпетый уголовник, который не отличается культурным поведением и не слишком разборчив в выражениях?»

– Если хочешь, пойдем со мной, – неожиданно предложила Лариса. – У Дашеньки сегодня день рождения. Мы договорились встретиться на даче ее родителей. Будет весело, не пожалеешь.

Она посмотрела на меня исподлобья и лукаво добавила:

– Конечно, если у тебя по-прежнему болит голова, то будет гораздо благоразумнее остаться дома…

– Нет, – поспешно ответил я. – После двух таблеток аспирина мне стало гораздо легче. К тому же меня разбирает жуткое любопытство. Я хочу познакомиться не только с твоей лучшей подружкой, но и со всеми твоими друзьями.

– Ты действительно этого хочешь?

– Почему бы и нет? Ведь я твой любящий муж и имею полное право знать людей твоего круга.

– Тогда собирайся. Я уже и так опаздываю, – поторопила Лариса.

Моя мнимая усталость улетучилась в одно мгновение, как легкое перышко от дуновения ветерка. Буквально через несколько минут мы уже были в автомобиле. Повернув ключ зажигания и запустив двигатель, Лариса плавно тронулась с места. Я откинулся на спинку сиденья и удовлетворенно прикрыл глаза. Не без оснований считая себя мурманским ловеласом, я предвидел встретиться с невзрачной пигалицей, не представляющей для меня ни малейшего интереса. Этому было самое простое объяснение, которое заключалось в том, что ни одна красавица, вроде моей жены, не станет заводить дружбу с более привлекательной соперницей, которая в любой момент может составить ей серьезную конкуренцию. Именно по этому умозаключению я представил Дарью Холстову закомплексованной зубрилкой, зацикленной на учебе и проводящей целые вечера за чтением душещипательных любовных романов. Разумеется, я не считал ее совершеннейшей дурнушкой, но тем не менее был уверен, что такая женщина, как моя Ларочка, привыкшая плести всевозможные интриги, зачастую использовала ее преданную дружбу в собственных корыстных целях. Каково же было мое изумление, когда я понял, что жестоко ошибался. Я даже не уверен, что мне достоверно удастся составить ее словесный портрет, потому что для полного восприятия ее внешности Дашеньку необходимо было увидеть. Во всяком случае, ее глаза были ни с чем не сравнимы. В них было что-то озорное от маленького вертлявого бесенка и в то же время они были умными и рассудительными. Ее чуть вздернутый носик придавал ей некоторую пикантность. Ее голос был певуч, как журчание весеннего ручейка. Она была высокой, стройной женщиной, оставляющей о себе самые приятные впечатления. Если, не обращая внимания на некоторые семейные неурядицы, я до сих пор воспринимал собственную супругу как само совершенство и считал ее вершиной женской красоты, то теперь был вынужден признать, что по сравнению с Дашенькой она мгновенно отошла на второй план. В тот момент, когда я впервые увидел Холстову, эту экстравагантную даму, поразившую меня с первого взгляда, я еще не знал, что она не замужем, но уже тогда поклялся добиться ее расположения и во что бы то ни стало сделать своей любовницей. Вполне естественно, что я вел себя таким образом, чтобы ни Дашенька, ни ее многочисленные гости, и уж тем более не моя Ларочка, не догадались о моих страстных намерениях. Я с кажущимся безразличием преподнес имениннице огромный букет свежих пышных роз и как самый верный супруг взял под руку свою жену.