Алексей Макеев - Роковая неверность

Привольнов закачался. Чтобы не упасть, он взялся за опору, поддерживающую навес остановки, и, набрав в легкие побольше воздуху, крикнул:

– Сашка!

Оба пацана остановились посредине дороги, как по команде, и повернули на зов головы. Обернулись к Жорику и стоявшие на остановке люди. Привольнов пожалел, что оказался несдержанным и окликнул сына в тот момент, когда он с приятелем находился на проезжей части. В следующий момент загорелся зеленый свет, машины тронулись, но некоторые из них тут же затормозили из-за стоявших на дороге мальчишек и отчаянно засигналили. Саша узнал отца. Он сорвался с места и, лавируя между автомобилями, побежал через дорогу. Выскочив на тротуар, молча пулей понесся к отцу.

Привольнов бросил на землю сумку, шагнул навстречу и распахнул объятия. В следующий миг сын влетел в них и повис на шее отца. Из груди мальчишки вырывались глухие, сдержанные рыдания, по щекам ручьем текли слезы. В глазах у Жорика защипало. Он не стал сдерживать своих слез, и они, горькие и соленые, закапали из глаз на лицо сына, смешиваясь с его слезами.

– Папка, папочка! – осыпая жаркими поцелуями щеки Жорика, зашептал Сашка. – Я так ждал тебя. Я знал, что обязательно за мной приедешь! Папочка, я так люблю тебя!

– Я тоже люблю тебя, сынок! – шептал в ответ Привольнов, прижимая к себе худенькое тельце сына. – Ну, успокойся, успокойся.

Они так и стояли несколько минут, крепко обнявшись, два обретших друг друга близких человека, две страдающие от одиночества души. Когда Жорик очнулся, рядом с ними стоял дружок Сашки – чумазый мальчишка, примерно одного возраста с ним – и с любопытством смотрел на Жорика. Привольнов подмигнул ему.

– Привет!

– Здорово! – засунув руки в карманы, дерзко сказал пацан. – Ты кто?

Привольнов уже привык к беспардонности беспризорников. Он счастливо улыбнулся и ответил:

– Отец вот Сашин.

Мальчишка съехал по Жорику, как по столбу, встал на землю и, вытирая рукавом рубашки слезы, подтвердил:

– Папка мой за мной приехал, – он не отпускал руку Привольнова, словно опасался, что отец исчезнет. – Его Жорой зовут, а это кореш мой Женька, – указал он на дружка.

– Отец – это хорошо, – уважительно произнес тот. – А может твой отец нам пожрать купить?

Саша шмыгнул носом.

– Он все может.

– Ну, тогда нам сегодня повезло! – жизнерадостно изрек Женька. – Деньги на жратве сэкономим.

Сашка жался к отцу. Он все еще не мог успокоиться, всхлипывал, шмыгал носом, размазывал по щекам жгучие слезы. Привольнов, поглаживая сына по голове, подбадривал:

– Ну, ладно, ладно, Сашок, успокойся. Теперь все будет хорошо. Теперь мы всегда будем вместе. – Он обернулся к Женьке: – Ну, давай показывай, где тут у вас кафе.

– А это мигом, дядя Жора, – весело воскликнул беспризорник. – У нас столик давно заказан.

Гурьбой направились через дорогу. У Жорика накопилась уйма вопросов к сыну, однако он решил не торопить события. Время поговорить еще будет, а сейчас пусть пацан успокоится.

Прошли через площадь, свернули в боковую неширокую улицу. Троица смотрелась довольно странно: хорошо одетый солидный мужчина в обнимку с двумя оборванцами. А Жорик был рад такому обществу. Еще бы, ведь рядом шагал его сын. Отныне Привольнов будет не только радоваться обществу Саши, он будет гордиться им и сделает все, чтобы и сыну за него не было стыдно.

Компания не успела сделать по улице и двух десятков шагов, как ее неожиданно окликнули:

– Эй, молодые люди!

Троица остановилась и обернулась. Их догонял одетый в камуфляж худощавый невысокий мужчина с небритой физиономией и давно не стриженной шевелюрой. Левая, висевшая, словно плеть, рука у него была неестественно вывернута, правую ногу он приволакивал так, словно она у него не гнулась. Мужчине было лет сорок, однако нарочито неопрятный вид его здорово старил.

– Это Афганец, наш хозяин! – в страхе прошептал Сашка и прижался к отцу.

Женька тоже встал за спину Привольнова. Мужчина приблизился и с мерзкой ухмылкой сказал, обращаясь к мальчишкам:

– Ну-ка, скоты, бегом на работу!

Женька бочком протиснулся меж Жориком и оградой палисадника какого-то дома, потом, пригнувшись, словно опасаясь получить от Афганца подзатыльник, прошмыгнул мимо него и скорым шагом направился назад к площади. По дороге он то и дело испуганно оглядывался. Сашка, очевидно, по укоренившейся привычке беспрекословно подчиняться Афганцу тоже шагнул было следом за приятелем, однако Жорик его остановил и вышел вперед, загородив собой сына.