Алексей Макеев - Кукловод

Когда я начал приходить в себя, все еще балансируя на грани сознания и бессознательного состояния, то начал чувствовать острую боль в затылке и ломоту во всем теле. «И где же это я так вчера нажрался?!» – вяло подумал я, удивляясь тому, что моя правая рука поднята высоко вверх, а сам я лежу в неудобной скрюченной позе. Сознание неохотно возвращалось ко мне, чем больше я приходил в себя, тем острее чувствовал боль. А еще я ощутил, что лежу весь мокрый. «О боже!!! – ужаснулся я. – Неужели я напился до такой степени, что обмочился?! Какой позор! Вот это я облажался!» Я открыл глаза и попробовал было встать, но от резкой боли, пронзившей затылок, застонал и вновь опустил голову. О нет! Лучше бы я не открывал глаза. Не увидел бы, а следовательно, не понял бы всей той кошмарной ситуации, в которую я угодил.

Я находился в комнате примерно два на три метра, абсолютно пустой. Лежал я на бетонном полу, правая рука моя была поднята вверх и прикована наручником к торчащей из стены железной скобе. Очевидно, не меня первого приковывали здесь наручником к стене, подобно медведю цепью. Вокруг меня сгрудились уже знакомые мне лица. Охранники из подпольного казино. Среди них я узнал и «лифтера», и «Алена Делона», и мужика с задубелой кожей, и бугая, и блондина, и героико-монументального, и свиномордого. Было здесь и новое лицо, не гонявшееся за мной по всему подпольному заведению. Это бармен. Тот самый, что стоял в баре за стойкой и проверял у посетителей пригласительные билеты в казино, а потом отправлял их в конец стойки бара за занавеску. Очевидно, его кто-то призвал на помощь. Бармен спустился вниз на лифте как раз в тот момент, когда я стоял к нему спиной. Он-то и шарахнул меня со всей силы чем-то тяжелым по голове. Короче, благодаря этому козлу я оказался лежащим здесь на полу, прикованным к стене наручником.

К счастью, я не опозорился, не обмочился. По всей видимости, на меня вылили воду после того, как притащили в эту комнату, чтобы я очухался – вон и ведро неподалеку стоит. Да и мокрый я с головы до ног, а если бы оконфузился, то мокрыми были бы лишь штаны.

– Ну, что, очухался?! – глумливо спросил героико-монументальный и демонстративно размял ладони, как это обычно делают драчуны перед тем, как начать бить. – Вот и отлично, а то пока ты без сознания валялся, удовольствия мало по бесчувственному мешку бить. Да и не по-мужски как-то.

«А лежащего на полу да прикованного к скобе человека такой толпой, что стоит передо мной, бить по-мужски!» – хмыкнул я про себя, не решаясь высказать мысль вслух, чтобы не тратить последнюю энергию на этих отморозков – силы, по-видимому, в ближайшие несколько минут мне очень пригодятся.

– Дай-ка я ему первый врежу! – сделал шаг вперед блондин, и его удлиненное горбоносое лицо расползлось в ядовитой ухмылке.

– Ну, уж нет! Чур, я первый! – заявил свиномордый, расталкивая впередистоящих. – У меня к нему самый крупный счет.

Свиномордый коротко без замаха пнул меня в лицо. Увернуться я не успел, носок туфли угодил мне в подбородок. Челюсть клацнула, голова дернулась. И это, по всей видимости, только начало экзекуции. Я не ошибся. Со всех сторон в мое бедное и так уже истерзанное тело полетели ноги, обутые в туфли, кроссовки, кеды, спортивную обувь. Разумеется, увертываться было бесполезно, сопротивляться тоже. Поэтому я просто сжался и сгруппировался, стараясь защитить жизненно важные органы. Ох, и отвели на мне душу старознакомая троица и новознакомые охранники подпольного казино. Меня били, пинали, топтали, только что не прыгали на моем бренном теле. Даже не знаю, как я сумел вынести подобные издевательства и остаться жить. Хотя, возможно, меня и забили бы до смерти, если бы не окрик мужчины, остановившего разошедшуюся толпу.

– Погодите! – властным голосом потребовал он. – Этот парень нам еще живым нужен!

Толпа наконец-то перестала глумиться над бедным тренером по борьбе, расступилась, и к моей истерзанной персоне приблизился незнакомый мне мужчина в темном деловом костюме, голубой рубашке и темно-синем галстуке.

Чувствовал я себя отвратно, сравнение «так, будто меня били палками» не подходит, ибо молотили меня ногами не хуже, чем палками. Скорее всего, ощущал я себя так, будто меня пропустили через мясорубку или отбили гигантским молотком, чтобы приготовить отбивную, сочащуюся кровью. И тем не менее сквозь кровавый туман и боль мое помутившееся сознание смогло воспринять образ появившегося человека.