Евгения Михайлова - Испить чашу до дна

— Поехали? — предложил Земцов.

— Но Андрею нужно поесть. Он ведь с дороги, — сказала Лиля. Все отвели глаза, потому что поняли: она хочет его задержать хоть на несколько минут. Он тоже понял и улыбнулся:

— Лиля, дорогая, сделай мне пару бутербродов. И положи в сумку. Я пока не хочу есть. И потом, ну, ты же поняла, меня берут на полное обеспечение. Все в порядке. Мы скоро увидимся.

Она кивнула и открыла холодильник. Все сделала четко, аккуратно, сложила в пакет, положила в сумку, сунула туда же пачку салфеток и пакет сока. Они простились так, как будто виделись много раз на дню. Когда все вышли, Лиля попыталась поймать взгляд Ильи.

— Потом, — пробормотал он, по-прежнему избегая смотреть на нее. — Потом, дорогая. Не беспокойся. В твоем положении опасно волноваться. Я люблю тебя, но для тебя это ничего не меняет.

В машине Земцов спросил у Андрея.

— Что вы думаете об убийстве Валерии Осиповой? Это могло иметь отношение к вашему похищению?

— Наверное, — пожал плечами Андрей. — Возможно, у нее пытались узнать, где я. Валерия могла отреагировать на это резко. Это мог сделать тот же Марат, узнав, что его люди не выполнили заказ.

— Но с Осиповой всплывают и другие обстоятельства, к вашей истории прямого отношения не имеющие. Я спросил на всякий случай, — сказал Земцов.

— Я не делился с Лерой своими планами, если речь об этом. Ужасно то, что произошло. Мне Лиля рассказала.

Группа Земцова выехала по маршруту, разработанному вместе с Андреем, через несколько дней. Он был оформлен как постоянный информатор, который на самом деле значился в штате под логином. Решили начать с деревни, где Андрей похоронил Олега и где перешел российскую границу. Андрей сказал, что ему оттуда легче будет найти место, из которого они бежали. Бежали ведь наугад, по лесам, в состоянии истощения и страшного потрясения.

— Илья, — сообщил Сергей по телефону. — На какое-то время мы все можем расслабиться. Процесс пошел, дел много: тела найти, попытаться их идентифицировать. Андрей хочет найти семьи своих погибших товарищей, возможно, им нужно помочь…

— В этом я тоже участвую, разумеется, — ответил Илья. — То есть, я так понимаю, это может длиться не одну неделю?

— Возможно. Короче, отдохни, старик. О возвращении группы и брата, который находится под надежной охраной, я сообщу дополнительно. Я на связи. Сюрпризов больше не будет.

— Спасибо. Разумеется, мы только и делаем, что отдыхаем.

Илья прошел в прихожую: он ехал на работу. За ним вышла Лиля. Они спокойно поговорили о домашних делах, детях, ее картине, плановом посещении врача… У них все было по-прежнему. Ситуации с Андреем они не касались ни словом. Илья только узнавал о ходе расследования. Он легко поцеловал ее на прощанье, удивляясь тому, как печаль не раздавила его своей невероятной тяжестью. Лиля была такой ласковой и спокойной, что временами ему происшедшее казалось фантастическим сном. Может, он ничего не видел и не слышал?.. И Помпея не погибла?

Сергей в это время подъезжал к дому Назаровой. Он умел находить рациональные зерна в саркастических советах и подколах Земцова. К Виктору и Ольге они поедут вместе. Сам он уже имел глупость посетить эту любящую пару. Пробыл с ними недолго. Говорить о каких-то делах было неуместно, словно беседовать с глухими или рисовать картинки со слепыми. Они его не видели и не слышали. Тут нужен специалист, каким и является Назарова, — так решил Сергей.

Нина Глебовна вышла из подъезда через десять минут после его звонка. Она была в скромнейшей кроличьей шубке и в сером платочке, завязанном сзади, по-русски, по-деревенски. «Роль Арины Родионовны», — понял Сергей.

— Я звонила Оле с утра, — сказала она в машине. — Ты прав, Сережа, в том, что она распалась на части. Виноват Виктор, как всегда. Я вот о чем подумала: может, пусть бы он застрелился? Осипов написал на нее завещание — на квартиру, на приличную сумму. Я регулярно звоню его нотариусу, как и обещала. Нужно ли Виктора заставлять жить, если он не хочет? А для Оли: ну умер, так умер… У нее бы не осталось другого выхода, как окрепнуть и вернуться в искусство. Я не права?

— У меня нет слов от восторга, — ответил Сергей. — Ваша логика — это и есть искусство. Но можно он еще поживет? Ольге этого очень хочется. Мне — тоже, ради чего я старался?.. Дайте ему шанс, Нина Глебовна. Виктор попал в тяжелейший переплет. Он очень страдал из-за гибели дочери, теперь страдает, узнав подробности ее жизни. Есть жестокое правило: смерть срывает маски. Он обвинил во всем себя.