Виктория Платова - 8–9–8

Линды не было.

Она исчезла из его жизни так же внезапно, как и появилась.

Габриель тешит себя надеждой, что Линда нашла себе другого парня, гораздо более похожего на Андреаса Баадера, чем он. Или уехала-таки в голландский Эйндховен, чтобы потом перебраться в Латинскую Америку или на Ближний Восток — так, по крайней мере, хочется думать Габриелю: чем дальше будет от него Линда, тем лучше.

Спокойнее.

О ее пребывании в магазинчике не осталось никаких материальных свидетельств. Прежде чем исчезнуть, она уложила в свой полотняный рюкзак все, и лысую зубную щетку тоже. Лишь спустя месяц Габриель нашел на прилавке довольно свежую надпись:

Rote Armee fraktion. [20] «Фракция Красной армии» ( нем .).

Последний привет от Ульрики и Андреаса, никто, кроме Линды, не мог оставить его. Ничего общего с террористами у Габриеля нет и быть не может, и этой надписи не место на романтической доске, и надо бы заскоблить ее, но…

Пусть останется, как память.

Интуиция подсказывает Габриелю: Линда больше не вернется, так почему бы не проявить великодушие к Rote Armee fraktion?

Через какое-то (довольно непродолжительное) время воспоминания о Линде подергиваются тонкой пленкой, сильно искажающей реальность. В воспоминаниях она по-прежнему выглядит занятной, но и страшно романтической тоже. В воспоминаниях она не пьет пиво, но пробавляется сыром и вином. Она больше не рыжеволосая и веснушчатая — смуглая, с коротко стрижеными темными волосами, хотя ее худоба, сексуальность и необузданный темперамент остались при ней. Она больше не начинающая террористка, а студентка по обмену, изучающая политологию в университете. Место встречи в воспоминаниях Габриеля не изменилось, но она попросила не работы Герберта Маркузе, а книгу стихов Артюра Рембо — уж не потому ли, что была француженкой?

Она точно была француженкой, но родом из Эльзаса, с примесью немецкой крови, потому ее зовут… Ульрика!

Ульрика, вот как!

В воспоминаниях Габриеля отныне фигурирует Ульрика, владелица не жалкого полотняного рюкзачишки, а маленького дорожного саквояжа, его носят через плечо на тонком ремне. Кожа, из которой сделан саквояж, — тончайшая, приятно пахнущая. И Ульрика пахнет потрясающе, а все потому, что в ее саквояже нашли убежище несколько флакончиков с духами. Батистовый носовой платок с монограммой UM. Дорогая косметика. Солнцезащитные очки. Ручка «Паркер». Записная книжка, переложенная дисконтными картами и кредитками. Летнее расписание поездов, курсирующих по Пиренейскому полуострову. Роман Симоны де Бовуар «Очень легкая смерть», мятные пастилки, засохшие шкурки от мандаринов.

Шкурки от мандаринов особенно умиляют Габриеля, Ульрика — прелесть, но кто такая Линда?

Имя «Линда» время от времени всплывает в избирательной и зыбкой памяти Габриеля, мешает ему полностью сосредоточиться на Ульрике, так кто же такая Линда?

Ее подруга.

Анекдотический персонаж, синоним нелепости и простодушия. Ульрика неоднократно пыталась устроить судьбу Линды, познакомить ее с приличными парнями, но каждый раз терпела фиаско. У самой Ульрики никаких проблем с противоположным полом нет, она может украсить существование любого. И несмотря на то что они расстались, Габриель собирается вытатуировать имя Ульрики на плече.

Готическим шрифтом.

Но в день, специально отведенный под tatuaje, [21] Татуировка ( исп .). Габриель знакомится с Марией.

Эта встреча снова происходит в магазинчике, наконец-то заработавшем в полном объеме, без всяких ограничений и тоскливого доминирования таблички CERRADO.

Мария заходит в магазин, но не в поисках романа о настоящей любви, а в поисках улицы. И определенного дома на этой улице. В руках у нее — чемоданчик, перетянутый ремнями, и плетеный кувшин, довольно тяжелый по виду. Неужели история повторится?..

— Мне нужен дом номер тридцать шесть, — говорит обладательница кувшина.

— Это и есть дом тридцать шесть. — Габриель — сама любезность, сама приветливость.

Во-первых, потому что девушка с кувшином — довольно миленькая. Не такая броская, как Ульрика с ее рафинированной и резкой франко-немецкой красотой, но и в ней есть своя изюминка. И если в Ульрике смешались две крови, то в случае с этой девушкой речь идет о еще большем количестве кровей. Ее, пожалуй, можно принять за уроженку Магриба; вот и смотрит она не прямо в глаза, а слегка опускает ресницы, таким образом заслоняя себя от нежелательного мужского внимания. Какая скромница, ух ты!..