Виктория Платова - 8–9–8

— …Ошибаюсь? Я никогда не ошибаюсь.

— А на этот раз ошиблись. Вам понравился наш город?

— Честно? Я его толком не видела. Была слишком занята. Семинар по леворадикальным движениям, транснациональным корпорациям и антиглобализму. И практические занятия по противодействию полицейским подразделениям во время демонстраций и уличных шествий.

— Потрясающе.

Габриель действительно потрясен. Одна лишь мысль о том, что столь хрупкое существо участвует в столкновениях с полицией или собирается осуществить это в ближайшем будущем, снова заставляет его сердце работать с перебоями.

— Потрясающе, но и опасно… Как мне кажется, — добавляет он.

— Хорошего мало, особенно когда эти суки применяют водометы. Или резиновые пули. Но кому-то все равно надо сражаться. А если будешь отсиживаться в своей норе — мир точно долго не протянет. И несправедливость, жестокость и циничная эксплуатация человека человеком воцарятся навсегда.

— Я понял, понял… А хотите, я покажу вам город? Он прекрасен…

— Опять ты за свое!

— Нет, правда. Здесь такое количество удивительных мест! Чудных уголков, до которых не добираются туристы…

— Туристы, ага! Та падаль, что шляется по миру и тратит бешеные бабки на свои прихоти, совершенно не задумываясь о том, что их можно направить на другие, гораздо более благородные и человечные цели.

— На закупку оружия, например. Или на взрывчатку. Или на бомбу с часовым механизмом для закладки в головном офисе какой-нибудь транснациональной корпорации. Чтобы она рванула во время заседания совета упырей-директоров.

Он совсем не хотел, чтобы его слова прозвучали иронично или — того хуже — едко. И хоть чем-то задели или обидели забавную веснушчатую мордашку. Вдруг она обидится, развернется на крепких, утопленных в разбитые кроссовки, пятках — и уйдет?

Он не хотел, но слова уже сказаны.

— Неплохая идея. — Вместо того чтобы обидеться, гостья широко улыбнулась. — Многие наши таких крайних методов ведения борьбы не поддерживают, предпочитают блеять у посольств и представительств с плакатами в копытах. А я считаю — такое ведение дел многих бы отрезвило.

— А жертвы? — Вот Габриель и не заметил, как втянулся в дискуссию.

— Сейчас в жертву приносятся целые народы. В Африке, в Азии, в Латинской Америке — куда ни плюнь. Так что если мы уничтожим сотню-другую упырей — воздух станет намного чище. Не говоря уже о том, что оставшиеся упыри слегка подожмут хвост. А ты интересный чувак.

Переход от упырей к его скромной персоне так неожидан, что Габриель замолкает на минуту, прежде чем сказать:

— Вы находите?

— Ага. И язык у тебя подвешен. Политикой не интересуешься?

— Стараюсь держаться от нее подальше. Ничего хорошего в ней нет.

— Типично обывательская точка зрения. Только ты должен знать: если ты не интересуешься политикой, то она сама рано или поздно заинтересуется тобой.

— И что произойдет тогда?

— Увидишь, — туманно намекает девушка. — Вот ты сидишь здесь, ковыряешься в заднице и понятия не имеешь, что уже давно стал соучастником самых неправедных дел.

— С какой это стати?

— А с такой. Отсутствие у тебя четкой позиции и молчаливое соглашательство со всеми ужасами, которые происходят в мире, и есть соучастие в преступлении.

На секунду в голову Габриеля закрадывается безумная мысль: что, если показательные выступления рыжей анархистки — часть сюрреалистического семинара, который она посещает? Теория уже зачтена, осталось лишь поставить птичку в графе «практика». Но для этого ей нужно обработать первого попавшегося ротозея-аборигена, да так, чтобы он, проникшись… как же это называется? ах, да, — левацкие идеи. Чтобы он, проникшись левацкими идеями, тотчас же потребовал вести его на баррикады. Потребовал использовать его в качестве живого щита в бесконечно-локальных сражениях партизан из сельвы и правительственных войск. В крайнем случае — потребовал отдать свою почку голодающим Африки.

Кушайте на здоровье.

Он рассуждает, как упырь из совета директоров, а это неправильно.

— Вы, значит, в преступлениях, инспирированных сильными мира сего, не участвуете?

— Нет, конечно.

— Но при этом не отказываетесь от гамбургера, произведенного на свет транснациональными корпорациями.

Снова получается, что он подколол девушку. Но она сама виновата, могла бы и не держать в руках булку с плоской котлетой.

— Ты меня поймал. — Анархистка дергает себя за подбородок. — Один — ноль. Но сейчас мы это исправим.