Виктория Платова - 8–9–8

На картинке изображена корова, вернее — кипа советов начинающему мяснику: как разделать коровью тушу с наименьшими трудностями, затратами и напряжением сил. Как сделать это, чтобы и специалист уровня сеньоры Молины остался доволен работой. Сравнение тела Снежной Мики с коровьей тушей не выглядит особенно поэтическим, но разделано оно так же

грамотно.

Непонятно только, почему куски плоти все еще лепятся друг к другу, а не распались и не рухнули на пол бесформенной массой.

Мику поддерживает мрак.

Чернильные сгустки, до последнего мгновения укутывавшие плечи, сползают на грудь, трансформируются — вместе с этой трансформацией меняется и общая картина. Теперь мертвая девушка держит на руках котенка. Того самого, о спасении которого Габриель тщетно молился в детстве,

Господи ты боже мой, привидится же такое!..

Ну конечно, это всего лишь обыкновенный кошмар.

Сон наяву.

Страшное видение.

Оно исчезает так же внезапно, как и появилось. Нет никакой черной дыры, никакого тоннеля. Мертвой голой девушки тоже нет. Есть абсолютно живая Снежная Мика — миловидная, с хорошей фигурой. Она стоит намного дальше от входа и намного ближе к Габриелю, она улыбается ему. С интерьером «Фиделя и Че» все в полном порядке, знакомые полки с книгами, знакомый прилавок, ффу-у, привидится же такое!

— Что с вами, Габриель? — участливо спрашивает Мика. — Вы так побледнели… Вам нехорошо?

— Все в порядке.

Проклятые «8–9–8», Габриель грешит именно на них. Они пролежали в хьюмидоре не меньше двадцати, а то и тридцати лет, и черт знает, что произошло с ними за такой длительный срок. Самое логичное объяснение — сигары испортились, растеряли свои обычные вкусовые качества, зато приобрели новые. По воздействию их можно сравнить с каким-нибудь тяжелым наркотиком. Осторожный Габриель всегда избегал наркотиков, но для того, чтобы быть в курсе дела, совершенно необязательно сидеть на игле — достаточно документальных и художественных свидетельств Уильяма Берроуза, [38] Американский прозаик, один из лидеров движения битников. Хантера Томпсона, [39] Американский писатель, автор романа «Страх и отвращение в Лас-Вегасе». Аллена Гинзберга [40] Американский поэт, представитель контркультуры. и Тимоти Лири. К Тимоти Лири Габриель относится с особой теплотой, все дело в сигарах,

ни в чем больше.

Стоило Габриелю вынуть сигару изо рта, перестать заглатывать дым и выпускать его наружу, как все встало на свои места. Чтобы закрепить эффект, он максимально дистанцируется от сигары и, вопреки правилам, с остервенением тушит ее в пепельнице.

— На чем мы остановились? — спрашивает Габриель.

— Мы говорили о бриссаго.

— Это вы говорили о бриссаго. Сигары, да?

— Марка сигар. Странно, что вы не знаете. У вас, я смотрю, можно купить и сигары.

— У меня лучший выбор кубинских сигар в городе. Поставки непосредственно от производителя.

— А бриссаго нет, — грустно произносит Мика.

— Скорее всего, ваши бриссаго — не кубинские сигары. Но, поверьте, ничего лучше «habanos» человечество не придумало. У меня есть эксклюзивные варианты. «Cohiba», например, — именно тот сорт, который курит Кастро. Хотите?

Теперь уже Габриель выступает в роли навязчивого торгового агента, ему почему-то важно занять Снежную Мику разговором и посредством этого сблизиться с ней.

— Нет, спасибо. Я ведь спросила про бриссаго просто так.

Совсем не просто так, ей хочется говорить об этих неведомых Габриелю сигарах — снова и снова. Жаль только, что он не в состоянии поддержать тему.

— Я мог бы заказать несколько штук — специально для вас. Э-э… по-соседски. Нужно только назвать страну-производителя.

— Я ничего об этом не знаю. Допускаю, что существует некий городишко по имени Бриссаго. А в нем — табачная фабрика…

— Если хотите, я могу поискать в сети. — Габриель подмигивает Мике. — Интернет нам обязательно поможет.

— Того, кто мог бы помочь по-настоящему, давно нет в живых.

В устах любого другого человека такие слова выглядели бы излишне пафосно, но Снежная Мика — не обычный человек, не «любой другой».

Она — русская.

— Вы ведь приехали из России?

— Да. Решили с сестрой перебраться сюда.

— У вас есть сестра?

— Младшая. Она очень мне помогает.

— У меня тоже есть сестра, Мария-Христина. Она писательница.

Габриель вспоминает о Марии-Христине не так уж часто — как правило, в день ее приезда в Город, краткосрочные визиты связаны с презентацией очередного беллетристического хлама и очередного любовника. С каждым годом любовники становятся все моложе.