Анатолий Безуглов - Змееловы

— Что-то ты, Вася, сегодня неаккуратно, — усмехнулся бригадир.

— Пораньше хотел. Чтобы выспались… — Пузырев настороженно посмотрел на бригадира.

— Смотри какой заботливый! — засмеялся Степан.

— А как же! — весело откликнулся шофер. — Спокойной ночи, Оля…

— И тебе, — улыбнулась Гриднева.

Вася был доволен: не выдала.

Прямо с утра Анна Ивановна занялась обучением новой лаборантки. Святая святых экспедиции была маленькая комнатка в служебном вагончике, где сушился так называемый сырой яд в стеклянном шкафчике и стоял небольшой несгораемый шкаф, в котором хранились флакончики с сухим ядом. На тумбочке под прозрачным колпаком стояли аналитические весы с коробочкой блестящих гирек.

Кравченко предложила Оле облачиться в белый халат, хирургический колпак и маску, а также подала ей резиновые перчатки и очки с обыкновенными стеклами в плотно прилегающей оправе. Таким же образом снарядилась и сама.

— Смотрите, Оля, и запоминайте. Работа не сложная, но требует внимательности и точности.

Анна Ивановна достала из шкафчика эксикатор, по форме напоминающий супницу, но только из стекла и с притертой верхней крышкой. Эксикатор был наполнен белым порошком, на котором стояла чашка Петри с сухим ядом.

— Порошок — это хлористый кальций. При помощи его высушивается яд. Сушка производится десять дней. Это яд гадюки. — Анна Ивановна вынула сосуд с сухим ядом. — Видишь, как мелкая-мелкая лапша… У кобры, например, другой — кристалликами, вроде сахара.

Оля внимательно наблюдала за чуткими руками Кравченко. Анна Ивановна взяла скальпель и стала осторожно соскабливать с донышка стеклянной тарелочки рыхловатые белые струпья.

Когда эта процедура была закончена, она взвесила сухой яд на аналитических весах.

— Взвешивают яд до одной тысячной грамма.

— Так точно? — удивилась Оля.

— Именно так. Эта штука дороже золота во много раз. — Кравченко повернула рычажок весов, и чашечки остановились.

— Анна Ивановна, а справлюсь я? — с тревогой спросила Гриднева.

— Справишься. — Кравченко ссыпала яд во флакончик и закрыла его крышкой. Потом достала книгу и записала точную порцию яда. — Та-ак… — протянула она, довольная. — Набирается у нас продукция. Ну, Ольга Никитична Гриднева, давайте теперь вы, самостоятельно. Для начала возьмите вот этот эксикатор. Там немного.

Оля осторожно достала из шкафа стеклянный сосуд и поставила его на стол так, словно в ее руках был мыльный пузырь, готовый вот-вот лопнуть.

— Смелее, — подбодрила ее Анна Ивановна.

Оля осторожно взяла скальпель и стала водить тонким лезвием по донышку стеклянной тарелочки.

— До крупинки, — сказала руководитель. — Чуть поживее. Так мы с тобой до послезавтра не управимся…

Оля затаив дыхание занималась новым для нее делом.

Через полчаса они сделали перерыв. Вышли на свежий воздух, сняли очки и маски.

После вчерашнего дождя было влажно. Блестела трава. Над тайгой курился туман. Солнце припекало вовсю, подняв в воздух ненасытную злую мошку.

Анна Ивановна смазала открытые части тела диметилфталатом и передала пузырек Оле.

— Тесновато в нашей лаборатории… — вздохнула она.

— А если шкафы поставить в операционную? — предложила Оля.

— Думала я об этом. Нельзя. Вдруг во время взятия яда змея вырвется? Будем мы метаться на узком пятачке… Эх, нам бы еще вагончик! А лучше — два. Один бы полностью отвели под операционную, другой — под лабораторию. В третьем держали бы ящики со змеями. Оборудовали бы все… Мечта у меня, чтобы вот такие экспедиции, как наша, заменили серпентарии. Представь себе, ездят группы герпетологов по местам обитания змей, ловят их, берут яд и отпускают. На следующий год — опять на то же место… Я уверена, что это выгодней и лучше, да-да, выгодней, если поставить дело широко, чем содержать питомники. Сколько змей гибнет в посылках, не говоря уже о питомниках! — Кравченко еще раз вздохнула. — Ладно, пойдем продолжим. Между прочим, соскабливанием яда у нас занимаются все, кроме Василия. Сделаем вас старшей лаборанткой. Все, что касается лаборатории, возложим на вас.

— А Зина?

— У Зины нервы крепче. Не обижайтесь, Оля, я все вижу. В операционной вы вряд ли сможете работать.

Оля смутилась.

— Это от вас не зависит, — продолжала Анна Ивановна. — Нервная организация. Петр Первый — мужик, отважный, смелый, жестокий, сам головы рубил во время стрелецкой казни, а тараканов боялся до обморока. Для него везде на новом месте избу строили. В свежих срубах тараканов не было… Сейчас яд в подотчете у Азарова. Со временем оформим на вас… — Кравченко вдруг остановилась и посмотрела на Гридневу: — Конечно, если вы хотите.