Игорь Рябов - Пуля уже в пути (СИ)

— Не переживай, Гоги-джан, будем надеяться, что с ней ничего плохого не случится.

— Будем. — Я поднялся и направился в прихожую. — Ну, мне пора двигать.

— Может, останешься? Выспишься, а с утра пустишься на поиски.

— Нет, Вадик. Чует мое сердце, нельзя мне на одном месте задерживаться. Удивительно, что никто ещё мне руки за спину не заломил. Пойду я.

— Тебе виднее, — грустно сказал Сысоев и проводил меня до лифта. — Если понадоблюсь вдруг, звони на работу. Телефон ты знаешь.

— Тебе пора бы уже сотовый завести. — Я махнул на прощание рукой, и створки лифта стали закрываться.

— С такой зарплатой только вшей можно завести, и то с голодухи разбегутся.

Он хотел было ещё что-то добавить, но дверь уже закрылась, и кабина стала медленно опускаться вниз.

Выйдя из подъезда, я закурил и в раздумье остановился, не зная, с чего начать. В кармане лежали полтысячи "деревянных", заботливо сунутых Вадимом на всякий пожарный, как он выразился. Оторвал от своих скромных запасов. В голове слегка шумело от выпитого. Наметив примерный план действий, я не спеша направился к ближайшей станции метро.

Морозный воздух приятно охлаждал разгоряченную голову и отрезвлял на глазах. А легкий ветерок норовил забраться под пальто, шаловливо заигрывая, словно кокетливая девчушка. Свежий снежок поскрипывал под ногами. Я засунул руку в карман и ощутил приятное прикосновение к ладони ребристой рукоятки пистолета.

Почти дойдя до спуска во чрево метрополитена, я неожиданно передумал и свернул в сторону выстроившихся в длинный ряд магазинов. До их закрытия оставалось ещё полчаса. На проспекте Ленина было оживленно. Народ блондил по своим делам. Кто-то пытался успеть сделать все покупки, что наметил на сегодня, другие прогуливались парочками и компаниями, радуясь хорошей погоде. А некоторые чудаки вроде меня бесцельно слонялись по городу, не зная, чем убить свободный вечер, и искали приключений.

Я зашел сперва в продуктовый магазин, а затем в следующий, торгующий запчастями для иномарок. Так и не поняв, что же мне здесь надо, я просто поглазел на витрины и вышел обратно на свежий воздух. Остановившись на крыльце, достал сигарету и закурил, прикрывая огонек зажигалки рукой от ветра. Потом решительно направился на противоположную сторону улицы, перебегая перед близко идущими машинами. Какой-то нервный тип высунулся в открытое окошко "жигуленка" и прокричал нецензурную фразу мне в след. Приблизившись к углу одной из стоящих в ряд панельных пятиэтажек, я задрал вверх голову и несколько секунд вглядывался в светящиеся окна. А затем быстро свернул в проход между домами и, обогнув хрущевку с торца, скрылся в крайнем подъезде.

Прием этот описан в детективной литературе и не требует напряженного издевательства над извилинами. И хотя все о нем прекрасно знают, каждый раз какой-нибудь незадачливый преследователь попадается на крючок.

Я замер в темном тамбуре, прижавшись спиной к холодной стене. В левой руке сжимая "макаров", правую приготовил для нанесения удара. Лишь бы не зашла в подъезд, случайно опередив ожидаемого, какая-нибудь старушонка или невинный мужик, возвращающийся с работы.

Этого типа я срисовал, ещё удаляясь от Вадькиного дома в сторону метро. Помогло мне то, что я был почти уверен в подобном ходе событий. По-другому и не могло быть в сценарии примитивного боевичка. И, решив проверить, не является ли мое открытие случайностью, я стал бродить по магазинам. Единственное, что мне могло бы там понадобиться, так это запасная обойма к пистолету. Но, к сожалению, у нас не штат Техас, и подобного товара не сыщешь в свободной продаже.

Фигура в черной вязаной шапочке и светло-серой неприметной "аляске" ненавязчиво держалась в стороне, не проявляя активности. Но и с горизонта не исчезала. А совсем уж в отдалении, на обочине проспекта, притормозила черная "Волга", но никто из неё не вышел, да и садиться внутрь не собирался. Все это я узрел цепким взглядом ночной птицы, вышедшей поохотиться на мышек, пока прикуривал на крыльце. Вот и решил я их понервировать, перебегая перед близко идущим потоком машин. А затем юркнул в первый попавшийся подъезд, разыграв немую сцену с разглядыванием тридцати двух утюгов на подоконнике. С таким же успехом можно было зайти и в любой другой дом.

Долго ждать не пришлось. Дверь подъезда противно скрипнула несмазанными петлями и раскрылась. Серая "аляска", одетая на коренастого и упругого мужчину, бесшумно скользнула с мороза в тепло. Стоило ему миновать тамбур, как он получил чувствительный хук правой в квадратную челюсть, и тут же в ухо ему уперся ствол "макарова".