Оксанке надоело листать журнал, и она ткнула меня в бок кулачком, отвлекая от нахлынувших воспоминаний.
— Гошка, а ты почему не взял с собой ту чертову дискету?
— Во-первых, прекрати чертыхаться, малявка, а то выпорю как сидорову козу. И, во-вторых, будешь много знать — зубы выпадут раньше положенного срока.
— Тоже мне малявку нашел! — Оксанка возмущенно фыркнула. — Мне скоро уже шестнадцать…
— Чего, чего!? — я чуть было не расхохотался от удивления. — До твоих шестнадцати почти целый год ещё. Так что не перечь старшим, а то останешься вечером без сладкого.
— Ну и что? Год пролетит, и не заметишь. А мой десерт можешь хоть сейчас сам слопать. Не больно то и хотелось.
Она игриво посмотрела на меня и продолжила:
— А чего ты такой сумрачный сегодня? Скоро будем в сказочной Швейцарии. Там, наверное, красиво.
— Я не сумрачный. Просто ненавижу самолеты.
— Ага, боишься?! — её радости не было предела. — Так бы сразу и сказал, трус несчастный. Такой взрослый, а боится летать…
— Не боюсь, а опасаюсь, — я попытался возразить, но вышло как-то совершенно не убедительно. — И от возраста это нисколько не зависит.
— А я знаю отличное лекарство от страха, — Оксанка развернулась вполоборота и принялась меня активно щекотать под ребрами, сама, заливаясь звонким смехом. — Сейчас поможет, гарантирую.
— Прекрати, пацанка, — я пытался поймать её за руки, но у меня ничего не получалось. — Мы выглядим со стороны как два идиота.
— Не два, а один. Но тебе не привыкать. А этим зажравшимся буржуям всё равно до нас нет никакого дела. Ты давай колись, почему не взял с собой кассету. Живо! — её настойчивость и ребячество не знали меры.
— Ладно, ладно, только прекрати надо мной издеваться.
Ксюха успокоилась, и лишь раскрасневшиеся щеки продолжали пылать стоповым сигналом светофора. В сочетании с её молодостью это выглядело просто очаровательно.
— Я не взял её потому, — ответил я, — что она нам не нужна. Коды на ближайшие три дня я запомнил, так что сможем спокойно снять часть денег и перевести их на пластиковые карточки. Этого должно хватить, чтобы шикарно отдохнуть. Только вот мне говорили, что Швейцария скучная страна.
— Не волнуйся, Гошик. Мы с Галей скучать тебе не дадим. Возьмем под свое надежное крыло.
И она предложила мне такой бурный план развлечений, что я ещё больше приуныл, окончательно упав духом. Перспектива мотаться с ними по модным магазинам в качестве носильщика меня абсолютно не привлекала.
— Нет уж! Вот этого вы точно от меня не дождетесь. Я лучше утоплюсь с тоски в ближайшем высокогорном озере.
— Но ты же должен будешь оценить то, что мы купим. А то вдруг тебе не понравятся наши новые наряды? И что тогда? Выкинуть их на свалку?
— Причем здесь я? Сами купили — сами и носите. По мне, так хоть сразу все на себя напяльте.
Оксанка обиженно замолчала и отвернулась, пробурчав что-то невнятное насчет того, что с сегодняшнего дня тогда вообще голой будет ходить, раз мне все равно во что и как она одевается.
— Только попробуй, пацанка! Тогда на все лето к папуасам отправлю отдыхать. Среди них тебе будет самое место.
Но её такая безрадостная перспектива совсем не испугала.
— И попробую! — так же упрямо и с вызовом отозвалась она и опять уткнулась в свой журнал, сердито шелестя глянцевыми страницами. — Тоже мне Иван Грозный выискался.
Но долго обижаться она не захотела. Или обида была не совсем настоящей. Минут через пять Ксюшка окончательно отбросила в сторону журнал и, загадочно сверкая огромными темно — серыми глазами, неожиданно ошарашила меня очередной загадкой.
— Гошка, а давай снимем все деньги со счета.
— Это ещё на кой ляд?!
— И уедем жить куда-нибудь в Эмираты…
Я совсем не понимал, куда это она клонит. И мои глаза постепенно округлялись, как у переваренного рака.
— Видимо тебя, Ксюха, в ресторане мухоморами накормили. Что я забыл в этих Эмиратах? Мне и в нашей матушке — России не хило живется. Чем дальше, тем морда шире.
— А у арабов, говорят, до четырех жен можно иметь…
Я от неожиданности фыркнул подобно застоявшемуся в стойле жеребцу и, обняв Оксанку за плечи, мягко и нежно произнес:
— Глупая ты ещё, Ксюшка. То у мусульман можно, а я не пойми кто по вере. Да и зачем мне четыре жены? От одной и то без пальбы не удалось избавиться.
— Сам ты глупый, Филин. Ничего ты в современной жизни не понимаешь.
Ксюшка доверчиво прижалась, положив голову мне на плечо. От её длинных и густых черных волос, что крупными кудряшками рассыпались вокруг симпатичного личика, одуряюще ярко пахло свежими яблоками и знойным летним ветерком. Я вздохнул и примиряюще ответил:
Читать дальше