Ольга Баскова: Пока жизнь не разлучит нас

– Ты похитил и убил ребенка, – бросил он ему в лицо.

Вячеслав покачал головой:

– Понятия не имею, о чем вы говорите.

Лапиков поморщился:

– Да перестань, Ляхович. Твоя сестричка созналась, что просила тебя об этом. У нас есть ее показания, так что спрашиваю я тебя об этом с тайной мыслью: а вдруг ты человек разумный и чистосердечным признанием захочешь смягчить вину.

Парень молчал.

– Ты убил его? – Майор чуть не вцепился ему в горло.

Тот щелкнул пальцами:

– Не смог я это сделать, начальник. Ребенок все-таки.

Лапиков затаил дыхание.

– Где Дима Карпов? – спросил он с дрожью в голосе.

Ляхович усмехнулся:

– У цыган. А вот жив ли или они уже его прирезали – не могу знать.

– Координаты цыган. Быстро! – Пока Вячеслав диктовал координаты, Удалов и Тимощук стояли рядом, ожидая команды. И они ее дождались.

– Об этой цыганской деревне мы знаем, – кивнул Андрей. – Товарищ начальник, а можно позвонить Карпову? Вы не против, если он будет присутствовать при освобождении собственного сына?

Майор нахмурился:

– Хорошо, если при освобождении, а если ребенка сделали наркоманом? Если его уже нет в живых?

– Вряд ли, – усомнился Андрей. – У меня на этот счет другие соображения. Товарищ майор, разрешите взять Карпова.

– А почему не его жену? – поинтересовался Лапиков.

Удалов развел руками:

– Можно, в принципе, но чуть позже.

Радостный Тимощук позвонил Карпову, и тот чуть не задохнулся от волнения:

– Димка жив? Я всегда это знал!

– Ждите нас на даче, – проговорил старший лейтенант. – Мы сейчас приедем.

Цыганская деревня располагалась в пяти километрах от города и ничем не отличалась от любой другой деревни. Она состояла из двадцати деревянных домов. На дороге к оперативникам подошли женщины, смуглые и черноволосые, в пестрых юбках и цветастых платках.

– Дай погадаем вам, молодые и красивые, – обратились они к Тимощуку.

Тот широко улыбнулся:

– Хотите заработать? Мы можем подсказать вам другой способ. И не придется париться по поводу очередного вранья.

Пожилая цыганка с пергаментной кожей обидчиво поджала губы:

– Чего это ты, касатик, раскудахтался? Мое гадание честное. Ко мне даже из города приезжают.

– Ну, дело ваше. Не хотите – сами все сделаем. – Андрей повернулся, чтобы идти. Однако бойкие молодые девушки потянули его за руки:

– Пусть Зара вам не помогает, если не хочет, а мы готовы.

Удалов вытащил из кармана фотографию Димы:

– Этого мальчонку видели?

Одна из девушек развернулась и быстро побежала в сторону деревни. Подруги посмотрели ей вслед и рассмеялись:

– А вы за ней побегите. У нее дома этот мальчонка. А что, вы приехали вернуть его в интернат?

– В какой интернат? – растерялся Удалов.

Девушки переглянулись:

– Да разве он не сирота, которого обижали в интернате? Разве он оттуда не сбежал?

– Да кто вам сказал такую чушь? – изумился Андрей.

– А ухажер Рады Вячеслав, – пояснили цыганки. – Значит, он ему не троюродный племянник. Значит, все не просто так.

Карпов держался за сердце и все повторял:

– Скажите, он жив? Он жив?

– Это его отец. Да, все не просто, – согласился Тимощук, и они помчались за девушкой. Рада вбежала в один из домов с черепичной красной крышей. Полицейские ворвались следом. На диване в гостиной сидел горбоносый пожилой цыган и пил чай. Рада прижалась к нему и держала его за руку.

– Папа, они пришли за Димой, – сказала она. – Не отдавай им ребенка.

Цыган поставил чашку на колченогий столик.

– К вам обратились власти этого паршивого интерната, где дети живут гораздо хуже, чем у нас?

– Произошло недоразумение, – начал Андрей. – Мальчик никогда не был ни в каком интернате. Он жил в богатой семье с отцом и матерью. Вот, кстати, его отец. Вячеслав и его сестра похитили ребенка, чтобы отомстить. Согласитесь, ребенок не может быть орудием мести.

Цыган кивнул:

– Понятное дело. А я думал, парнишка малахольный. Рассказывал про какую-то богатую школу, про папу – директора фирмы. Дело в том, что Вячеслав сказал нам: мол, родители мальчика погибли в автокатастрофе, а сам он получил нервное потрясение и рассказывает разные истории. Советовал нам не слушать его и подержать пока взаперти. А он, дескать, оформит документы на опеку. Вот паршивец, а?

– Где мой сын? – На Карпова было жалко смотреть.

– Да все в порядке с твоим ребенком! – Цыган поднялся и вышел в коридор. Мужчины последовали за ним. Он достал из кармана ключ и отпер дверь с облупившейся белой краской: