Ольга Баскова - Пока жизнь не разлучит нас

Карпов обхватил руками голову:

– Господи… Но откуда берется эта болезнь?

Михаил наморщил лоб:

– Вообще-то следует сказать: несмотря на то что сама возможность сосуществования таких множественных «я» есть твердо установленный факт, причины возникновения феномена все еще выясняются. Чтобы добраться до сути, мы должны научиться как бы «послойно» препарировать сознание, но этого, кажется, пока еще не умеет делать даже самый талантливый психиатр, так что остается только строить версии: то ли это особый род контактерства, то ли тут замешаны чужие души, то ли еще что. И все же некоторые причины нами, психиатрами, рассматриваются. Мы считаем: подобное расстройство может возникнуть в результате физической или психической травмы, например, потери близкого человека, жестокого обращения с больным в детстве. Вы, например, воспитывались в благополучной семье?

– Разумеется, – подтвердил Карпов. – С отчимом и матерью.

– Значит, у вас была строгая мать либо отчим жестоко наказывал вас, – констатировал врач.

Георгий покачал головой:

– Ничего подобного не было.

Доктор посмотрел в сторону.

– Вы можете и не помнить. Просто обморок – и вы уже, как бы это сказать, другая личность. Обычно «раздвоение» представляет собой некий защитный механизм сознания: когда ситуация не поддается контролю, человек может решить, что он – больше не он и, следовательно, громоздящиеся друг на друга проблемы его отныне не касаются. Жертвы насилия и жестокого обращения довольно часто переживают слабую форму раздвоения – отсюда весьма распространенное выражение: «Я чувствовал, как будто это происходит не со мной». Однако, если начинаются психозы, больной перестает осознавать, что он – больше не он, и происходит замена личности.

Карпов задумался. В детстве мать часто говорила ему, что он замыкался в себе и не реагировал на ее слова. Возможно, он пытался абстрагироваться от внешнего мира. Что, если отчим дядя Сережа его действительно жестоко наказывал? Бывали случаи, когда мужчина ощутимо шлепал его по заднему месту. Однако Карпов не помнил, чтобы он хоть раз обиделся на отчима. Еще несколько минут назад он с уверенностью ответил бы «нет» на вопрос, не обижал ли его муж матери, но теперь Георгий не торопился с ответом. Врач сочувственно и внимательно смотрел на пациента, словно пытался прочитать его мысли.

– Вы задумались, – констатировал Михаил, – то есть в принципе подобное могло быть?

– Вы сказали, причин бывает несколько, – ушел от ответа Георгий. – Какая же вторая?

– Еще одна причина раздвоения личности, – продолжал психиатр, – слабохарактерность, неумение постоять за себя. Подсознательно человек ищет того, кто стал бы для него защитником. Поэтому зачастую второе «я» бывает более уверенным в себе, агрессивным и наглым. Поведение второго «я» не всегда вызывает одобрение основной личности, которая уже не может противостоять своей более сильной половине. Это вам больше подходит?

– Наверное, – прошептал Георгий. – Впрочем, не знаю. Я вообще ничего не знаю.

Доктор пожал плечами:

– Я тем более. И в то же время по всей картине у вас действительно раздвоение. Я в этом почти уверен.

Карпов умоляюще посмотрел на него:

– Скажите, это заболевание лечится?

Доктор кивнул:

– Психиатрия и психология сейчас уделяют этой проблеме особое внимание. Однако ее решение в основном сводится к медикаментозному подавлению психики или кратковременным результатам, вслед за которыми раздвоение личности только усиливается. Это происходит потому, что психиатрия относится к раздвоению личности как к одному из проявлений шизофрении, а ортодоксальная психология – как к плюрализму мнений в одной голове. У меня есть своя методика лечения при помощи гипноза. Если хотите, я могу протестировать вас и назначить лечение. Хочу добавить, что подхожу индивидуально к лечению каждого больного.

Карпов медленно встал.

– Спасибо, доктор. Конечно, я буду лечиться. Я… позвоню вам.

Врач протянул ему замусоленную визитку:

– Здесь мои телефоны. Милости прошу. Стопроцентный результат вам не гарантирует ни один врач, если он не шарлатан, однако улучшения, несомненно, наступят.

– Да, спасибо.

Как робот, Георгий вышел из дома и сел в машину. В голове крутились, как карусель, грустные мысли: «Я тяжело болен. Возможно, я похитил собственного сына. Я убил Оксану Лозовую. Как жить дальше? Поможет ли Лозовой мне отыскать Димку, если я не успел убить его? Но стоп… Разве такое может быть? Я на это не способен!»