Сэйси Ёкомидзо - Белое и черное

Судо Тацуо говорил Канако, что Мидзусима приехал в Ёкогаму раньше, чем Дзюнко с Хибики. Значит, следил он не за ними. Может, за хозяйкой ателье? А заодно подглядел и тайну Дзюнко?

Но гораздо больше этих фактов удивило всех другое. Оказывается, уже в середине мая, когда в Хинодэ еще почти не было новоселов, там уже сочинялись клеветнические доносы! Причем, и по манере исполнения, и по содержанию эта самая первая анонимка совпадала с той, что спровоцировала Киёми на самоубийство. Правда, стиль письма был совершенно другой.

— Что ж, спасибо вам. Что-нибудь еще?

— Нет, это все, что я хотел сообщить. Возможно, это как-то пригодится вам в расследовании. Потому мы сюда и пришли.

— Окабэ-сэнсэй! — очень серьезно произнес Киндаити Коскэ. — По всей видимости, рассказанное вами даст ключ ко всему расследованию. Огромное спасибо.

— Ну что вы, не за что. Пойдем, Сумико.

На смену ушедшей пары явился Химэно Сабухиро.

— Прошу прощения.

Войдя в мастерскую, Химэно повинно склонил голову и остановился, втянув голову в плечи — ну прямо мальчишка, застигнутый за шалостями!

— Ничего-ничего, садись давай.

— Да.

Он скромно пристроился на стуле, стараясь, чтоб его неуклюжее тело заняло как можно меньше места, и запустив пятерню в шевелюру, заговорил:

— Что я к тому письму отношения не имею, это вам Эно уже говорил, я знаю. Он все точно сказал, мне и в голову бы не пришло такое отправлять. И вообще у меня руки-крюки, я бы такое изобразить никогда не смог.

— Это ладно. Давай о другом — ты ведь по тому убийству очень оригинальные наблюдения сделал.

— Сочинил я это все! Вот неловко как вышло… У меня же нет фактов, я просто как раз такой детектив читал: у трупа лицо серной кислотой облили. Ну мне понравилось, вот я и сочинил сам.

— Хорошо, допустим, что с убийством Судо Тацуо ты нафантазировал. Но вот насчет того, что его тело в озере… Пожалуй, для чистой выдумки это как-то слишком.

— Да нет же, нет, — у Сабухиро от раздражения даже колени затряслись мелкой дрожью. — Киндаити-сэнсэй, вы хоть иногда почитываете детективы?

— Иногда да.

— И разве вы не знаете, что в зарубежных детективах такое встречается — убийство связано с каким-то детским стишком или песенкой?

— Ну это не только в зарубежных детективах, это и на моем опыте было: человека убили, а ключом к преступлению оказалась давняя местная прибаутка для игры в мяч.

— Ух, класс!!! Сэнсэй, выходит, японские преступления куда больше продвинутые, чем я думал!

Что ж, детективомания — дело полезное.

— Вот видите, господин старший инспектор, Киндаити-сэнсэй тоже знает — в зарубежных детективах бывает, что человека в соответствии с сюжетом какого-нибудь стишка. Я и решил сюда чего-нибудь такое приплести. И вспомнил «желудь покатился».

Взлохмаченная шевелюра, ходящие ходуном колени — Сабухиро со всем пылом отстаивал свое литературное творение.

— И все же, Сабухиро-кун, — наклонился к нему Киндаити Коскэ. — Историю с подменой трупа ты придумал, потому что личность убитой не была точно установлена — пусть так. Но вот почему у тебя для подмены выбрана именно та женщина, которая в тот вечер приходила к господину Нэдзу?

— Так это ясно! Здесь больше других подходящих нет, а потом — и Эно, и Юкико про нее рассказывали.

— Только поэтому?

Под настойчивыми вопросами Киндаити Сабухиро-кун смешался и сжался в комок. Он смотрел на сыщика взглядом загнанного зверя. Тодороку и Ямакава непроизвольно напряглись.

— А не потому ли, что ты сам в тот вечер повстречал ее?

Сабухиро молчал. Тодороку и Ямакава посуровели. Тодороку хотел было что-то сказать, но тут…

— Простите меня, Киндаити-сэнсэй. — Сабухиро вцепился руками в край стола. — Прямо в точку. О, самый великий и самый прославленный сыщик Киндаити Коскэ, я посрамлен вашей беспредельной проницательностью!

Он шутовски склонил голову, изображая почтительный поклон, но Киндаити даже не улыбнулся:

— Во сколько это было?

— Я таких деталей не помню.

— В тот вечер ты… — Ямакава принялся судорожно листать свой блокнот. — Ты был с Тамаки у озера. Вы видели, как в девять сорок Итами Дайскэ прошел берегом и поднялся в Хинодэ. Потом в десять двадцать вы ушли оттуда и вернулись домой. Это показания Тамаки.

— Значит, это было позже, то есть примерно в десять тридцать. — Сабухиро напряженно прищурился, стараясь припомнить события. — Понимаете, у меня в тот вечер такое с головой было!