Галина Куликова - Коллекция ночных кошмаров

– Да он сам мне выдал информацию – вот как раз на Новый год! Мне, говорит, дико надоело, что все соседки за глаза называют меня сожителем Яны Макарцевой. Противное какое-то слово, неуважительное. Надо, говорит, с этим что-то делать. Впрочем, я уже все решил. Вот дождусь Яночкиного дня рождения, и уж тогда…

– Ах, в Новый год, – скептически протянула Яна. – Он же наверняка пьяный был. А когда он напивается, начинает распушать хвост, как тетерев на току.

– Дык… Что у трезвого на уме, у пьяного на языке, пословица не врет. У него на уме был загс, точно тебе говорю.

– Знаешь, – Яна криво улыбнулась, – в глубине души я не очень-то и хочу, чтобы Юрка позвал меня замуж.

– Ну уж это ты, мать, хватила! – возмущенно всплеснула руками Маша. – «Не хочу замуж» – это еще куда ни шло. А вот «Не хочу, чтобы позвал»… Нереалистично. Все хотят, чтобы их позвали замуж, и можешь мне мозги не канифолить. Нет, но я была в нем совершенно уверена. Чего ему надо, интеллигенту проклятому? Очаровательная стройная блондинка двадцати семи лет, юрист, умница, глаза, как у дикой козы…

– Вот спасибо!

– У серны, – поправилась Маша. – Заботливая, не ревнивая…

– Я не верю, что он может мне изменить, – подперев щеку кулаком, заявила Яна и задумчиво посмотрела в окно. – Поэтому и не ревную.

Ветер раскачивал деревья, на стеклах лежала сетка дождя, машины поливали пешеходов грязью.

Маша насупилась и некоторое время разглядывала подругу.

– Ты вообще когда-нибудь кого-нибудь любила? – поинтересовалась она раздраженно. – Что-то я не припомню. Даже когда ты два дня ревела из-за Жорки Кабакова, я и тогда сомневалась, что твои слезы настоящие!

– Это было в пятом классе, – возмущенно напомнила Яна.

– Какая разница? Что изменилось с пятого класса? Только физиономии наши слегка задубели… Ушла невинная грация, а в остальном – все то же самое. Отвечай по существу! Ты любишь своего Федоренкова? Да или нет?

– Чуть-чуть, – быстро сказала Яна, опустив ресницы.

– Иди к черту! Чуть-чуть любят фаршированный перец или соседского кота. А мужика, с которым живешь вместе целый год, можно или любить до смерти, или не любить вовсе!

– У тебя все как в мыльной опере, честное слово. «Отдайся мне, Кассандра, или я удушу тебя!» – пропела она басом и показала, как собирается душить. – Уймись. Смирись, наконец, с тем, что бывают спокойные, ровные отношения! Дружеские, чудесные… Это как огонь в камине. Он согревает дом. И разве плохо, что до пожара дело не доходит?

– Плохо, – тут же откликнулась Маша и разрубила ладонью воздух. – Маленький пожар в самом начале, безусловно, необходим. Потом уж пусть горит ровно, но хоть разок должно полыхнуть, иначе и затеваться не стоит. Знаешь, мне тебя даже жалко. Ни разу ни в кого не влюбиться! Это ж надо!.. На, полущи шишку! Может, это тебя утешит. Твой Федоренков меня обманул. Я в нем разочаровалась, честно тебе скажу…

– Да ладно уж, ничего особенного не случилось. Не представляю, что бы я сейчас чувствовала, если бы мне пришлось планировать свадьбу. Не хочу никаких потрясений. Меня вполне устраивает существующее положение. Лучше расскажи, как ты съездила в Сибирь? Сделала, что хотела?

– Сделала даже больше, чем рассчитывала, – подруга скорчила странную мину. – Так до сих пор и не решила, открывать новый маршрут или нет. Путешествие, прямо скажем, не из легких.

– А было что-нибудь запоминающееся? – с восторженным блеском в глазах спросила Яна. Вероятно, этот блеск должен был помочь подруге переключиться на другую тему.

– Запоминающееся? О да! Только я тебе потом расскажу. Мне к рассказу еще нужно морально подготовиться.

– А со своим родственником ты встретилась? – продолжала наседать Яна.

– Еще как встретилась. – Теперь уже Маша принялась за печенье, уставившись в окно.

– Он приятный? Лет ему сколько?

– Да фиг его знает! Я не спрашивала. Наверное, лет тридцать или чуть больше. Весьма специфический тип. Чертовски молчаливый. Углублен в себя. Эх, зря дядя подарил ему свою коллекцию марок!

– Когда это он подарил? Лет двадцать пять назад? Машка, я от тебя сдохну! То ты трещишь и булькаешь, как кипящая кастрюля, то вдруг становишься удивительно немногословной.

– Я все думаю о твоем Федоренкове. Знаешь, я бы не смогла так, как ты. Если бы мужик прожил со мной под одной крышей целый год, я бы его уже сто раз спросила про намерения.

– Как ты себе это представляешь? – рассердилась Яна. – Я что, должна сделать невинные глаза и поинтересоваться за ужином: «Милый, а мы поженимся?» И еще похлопать ресницами?