Шарлотта Армстронг - Лучезарно-голубое

В комнате стало тихо. Джонни неясно различал звуки, доносящиеся из коридора, свет и тени в окнах соседнего крыла. Он сам был так потрясен и огорчен услышанным, что не мог ни говорить, ни двигаться.

– Я не могу ей ничего сказать, – произнесла наконец Эмили. – По крайней мере, до тех пор, пока не узнает Клинтон. Ему решать, что следует сказать Нэн. Ты можешь заняться этим?

– Да.

– Значит, ты поедешь и встретишься с Клинтоном?

– Да.

– Он единственный во всем свете, с кем она не должна иметь ничего общего… единственный.

Эмили казалась такой измученной, что Джонни испугался. Он нежно сказал:

– Не беспокойтесь больше об этом. – И уже более уверенно продолжал: – Я поеду в тюрьму и увижусь с вашим братом. Я все расскажу ему и спрошу, как нам надо поступить. Я сделаю все, что он скажет. Не волнуйтесь. Вот увидите, у Нэн все будет в порядке.

– Ты поддержишь ее, Джонни?

– Вы, и я, и Дороти, и моя мама – мы все ее поддержим, – тепло заверил он. – Все не так ужасно, как вы думаете. Послушайте… – он отчаянно пытался утешить ее. – У Нэн есть все, чего вы желали для нее. Тень прошлого не коснулась ее, жизнь ее была ясна и безоблачна. Она росла, как любой другой ребенок на земле. И это сделали вы, Эмили. Именно поэтому она сможет понять все. Вы будете гордиться ею.

– Спасибо, Джонни, – сказала Эмили. Напряжение спало с ее лица. – Благослови тебя Господь, Джонни Симс. Я надеюсь, что ты прав. Да. Спасибо тебе.

– А сейчас отдыхайте, – Джонни с любовью поцеловал ее. – Предоставьте все мне.

– Хорошо, – ответила Эмили. – Джонни, дорогой, я чувствую себя сейчас гораздо лучше.

Через некоторое время Джонни ушел. Звук его шагов гулко раздавался по коридору. Он резко повернул и вышел на улицу. Его переполняла тревога.

Он не знал правды о той давней трагедии. Сейчас эта правда, в общем, не имела особого значения. Что бы ни случилось тогда, все равно это будет ударом для Нэн. И он не знал, как она его воспримет.

После ухода Джонни Эмили лежала тихо. Буря, бушевавшая у нее в душе, уступила место грустному и в то же время приятному покою.

Уходя, Джонни оставил дверь приоткрытой, и Эмили слышала, что в больнице полно посетителей. Она слышала стук каблуков, смех. В конце концов мир не прекратил своего существования.

Все-таки она правильно сделала, что позвала Джонни Симса. Милый, надежный Джонни, парень с добрыми зелеными глазами и с длинным подбородком. Высокий, спокойный Джонни, которого научили одному простому, но важному правилу – держать слово. Джонни встретится с Клинтоном. Расскажет ему так деликатно, как только можно, о том, что произошло. Он позаботится о Нэн. Сейчас Эмили поняла, что в словах Джонни была правда. То, что предстоит пережить Нэн, не обязательно будет ужасным.

Если бы только Нэн могла увлечься Джонни. Он всегда был защитой и опорой для нее, все еще может наладиться. Правда была бы сказана, а многолетняя ложь, выполнив свое назначение, отброшена.

Она глубоко вздохнула и задремала.

Дверь приоткрылась, в комнату вошел мужчина. На какое-то мгновение Эмили показалось, что это вернулся Джонни. «Который сейчас час? – беспокойно подумала она. – Неужели утро?»

Осторожно двигаясь, мужчина подошел к кровати. Он был в шляпе, и Эмили увидела, что это не Джонни.

Мужчина был крупный и высокий. На его лице выделялись холодные серые глаза. Его большой рот с полными губами был хорошо очерчен, слишком хорошо, словно у статуи. Он обогнул кровать и встал спиной к окну, а лицом к двери.

– Я так и знал, что это вы, мисс Макколи, – сказал он. – Вы меня помните?

За семнадцать лет он не стал выше, но лицо утратило былую свежесть.

– Вы сделаете Нэн очень несчастной, – упрекнул он Эмили.

– Я? – Эмили приподнялась на кровати. – Ты никогда не женишься на дочери Клинтона, – в ее голосе звучал вызов. – Только не ты.

– Почему же нет? Кто может винить Нэн за преступление ее отца?

Сердце у Эмили заколотилось от гнева.

– За твое преступление!

– Вы все еще настаиваете? – Его голос звучал печально, даже утомленно. Он повернулся к окну и потянул за шнур, скреплявший венецианские шторы. – Почему же вы тогда не рассказали Нэн о том, что я, по вашему мнению, совершил?

– Я еще расскажу, – с угрозой произнесла она. Она понимала, что все это вредно для ее сердца. Он стоял, уставившись глазами в пол. Он даже не снял шляпы. – Неужели ты думаешь, что сможешь жениться на дочери Кристи? – спросила Эмили с каким-то горьким торжеством в голосе. – Никогда.