Шарлотта Армстронг - Лучезарно-голубое

– О Боже! – воскликнула миссис Симс.

Отец перестал тасовать карты.

– Молодая женщина по имени Кристи Макколи была убита однажды ночью в доме Барти.

Родители Джонни и Дороти онемели от изумления.

– Ее муж в тюрьме за это убийство, – Джонни пытался говорить небрежным тоном, – но Граймс думает… ну, вы знаете, что он обычно думает. Что за этим скрывается нечто большее.

– Джонни, но ты не можешь взять на себя эту работу! – воскликнула мать.

– Нет, могу, мама, – мрачно ответил Джонни. – Не я, так другой.

– Пусть этот другой и берется, – строго сказала миссис Симс. – Ты, такой близкий Нэн человек, не можешь ехать в этот дом и беспокоить семейство Барти, расспрашивая их о трагедии, которую они предпочли бы забыть.

Дороти сидела очень тихо.

– Эта убитая женщина – родственница Дика?

– Нет, она была родственницей старой миссис Барти.

– Старая миссис Барти еще жива? – спросила миссис Симс.

– Да, – ответила Дороти. – Это бабушка Дика.

– Тогда, Джонни, ты никак не можешь…

Но Дороти перебила ее:

– Джонни, ты не хочешь, чтобы Нэн вошла в эту семью, да?

Он открыл рот, набрал воздуха и снова закрыл. Дороти торопливо спросила:

– Когда ты туда собираешься и как будешь добираться?

– Поеду завтра утром на машине.

– Я поеду с тобой.

Джонни не знал, что ответить на это.

– Что происходит? – резко спросила Барбара Симс.

Дороти подалась вперед.

– Мы здесь одни, и мы все прекрасно знаем, что ты ходил в больницу к Эмили. По крайней мере, я это знаю, и, думаю, твои родители тоже. Эмили беспокоило это старое убийство? Поэтому она не хотела, чтобы Нэн имела что-нибудь общее с этой семьей? Да?

Джонни почувствовал, что краснеет. Он выдохнул:

– Полагаю, именно это и называется женской интуицией?

– Сдавайся, – сказал отец, раскладывая пасьянс.

– Ну, хорошо. Я взялся за эту работу, чтобы выяснить истинное положение дел.

– Каким образом? – нахмурилась мать.

Джонни на минуту задумался, какая ложь могла бы усыпить материнскую тревогу.

– Ходили слухи, – сказал он, – что семейство Барти, ну, вроде бы довело этого беднягу до убийства, если судить по тому, как они пытались тогда избавиться от него. Я хочу сказать, если они такие люди…

– Да, – протянула миссис Симс, – мы действительно ничего не знаем о них.

– Слишком поздно, – возразила Дороти.

– Может, поздно, а может, и нет, – вспыхнул Джонни. – В любом случае я должен защитить Нэн. Даже если это и поставит меня в неловкое положение.

– Конечно, должен, – задумчиво произнесла миссис Симс.

Дороти сказала:

– Это моя забота. Теперь, когда Эмили нет с нами. Мне надо было поехать с Нэн.

– Итак, Джонни… – начала миссис Симс, удобно располагаясь на стуле.

– Нет, мама, – ответил он. – Я не собираюсь больше ничего рассказывать об этом убийстве. Более того, на этом я говорю всем спокойной ночи, потому что завтра выезжаю в четыре утра.

Он поднялся.

– Это очень рано для тебя, Дотти, – продолжил он мягко. – Может быть, тебе лучше написать Нэн и договориться с ней, что ты приедешь через день или два.

Дороти посмотрела на него снизу вверх и сказала просто:

– Я лучше поеду с тобой, Джонни.

Джонни заколебался. Ее слова тронули его.

– Дороти, ты тоже отправляйся спать, – сказала миссис Симс, – а я упакую твои вещи.

Женщины засуетились.

– Так ты не сдаешься? – спросил отец у Джонни, все еще стоявшего в комнате. Позже Джонни подумал, что, должно быть, есть такая штука, как мужская интуиция. Потому что отец сказал ему тихо:

– Поосторожней, сын.

В старом каркасном доме, утопающем в зелени деревьев, самых больших на мили вокруг, медицинская сестра помогала лечь в постель старой леди.

– Такая милая молодая девушка, не правда ли, миссис Барти?

Зубы старой леди уже лежали в стакане, поэтому улыбалась она неохотно. Мягкими старческими губами она прошамкала:

– Люблю видеть в доме молодые красивые лица. Всегда любила Джозефину, Кристи…

– И миссис Бланш.

Старуха не упомянула Бланш.

– Теперь Нэн. Нэн – это имя ей не подходит.

– Короткие имена – последний крик моды, – сказала медицинская сестра.

В большой гостиной, по другую сторону от большого холла, Бланш Барти говорила своему мужу Бартоломью-младшему:

– Не могу себе представить, что Дик женится на этой девушке. Остепенится… Не могу представить…

Барт, небольшой, плотный мужчина с гладким лицом, рассеянно откликнулся:

– Неужели, дорогая?