Владимир Колычев - Кодекс мстителя

Он прокрался к нам домой, постучал ко мне в окошко, я вышла к нему, и мы вдруг оказались в сарае, куда бабушка когда-то вынесла старый диван. Сарай примыкал вплотную к дому, за стеной спала бабушка, но Ивана это не смутило. Меня вдруг захватила невероятность этой ситуации, пронзила ее острота. Иван поднял такой ураган, что меня закружило, понесло…

Когда-то я представляла, как буду обниматься с мужчиной, впущу его в себя. Я думала об этом и содрогалась, причем вовсе не от удовольствия. Но все оказалось не так уж и плохо. Это я поняла после первой ночи с Иваном. Сейчас я уже и не мыслю себя без его объятий. Он ушел в армию, и в какой-то момент мне показалось, что я не смогу дождаться его. Замерзну в одиночестве и околею. Он стал частью моей души, моего тела, и мне даже стало казаться, что я умру, если между нами вдруг оборвется невидимый мост. Так случится, если я предам любимого человека.

Этот невидимый мост существует, именно поэтому Иван рискнул собой, чтобы увидеть меня. На этом невидимом мосту мы и вздымались над штормовыми волнами, которые поднял Иван. Этот мост превратился в яркую радугу, когда стихия подняла нас на самый пик восторга, а потом обрушила в тишину вселенского покоя…

– Ты сумасшедший!

Мне понадобилось время, чтобы прийти в себя и привыкнуть к этой тишине, которая казалась противоестественной.

Я отдалась мужчине тайком от бабушки, в нескольких шагах от нее, без всякой пощады к себе. К тому же бабушка могла слышать, что со мной происходит. При этом я не чувствовала себя падшей женщиной. Ведь я была со своим любимым мужчиной.

– А кто меня с ума свел? – улыбнулся Иван.

От него пахло застоявшимся потом, несвежим бельем, крепким горьким табаком. Тело у него липкое. Завшивел он на своем сборном пункте, на бомжа стал похож, но я ничуть не смущалась. Меня вырвало бы, коснись я рукой любого другого такого же замшелого призывника, моментально стошнило бы. Но меня же не вывернет от самой себя, если вдруг я неделю-другую не буду мыться. Нет, потому что себя человек готов терпеть в любом виде и проявлении. А Иван был частью меня самой, поэтому не мог вызвать отвращения.

Я с трудом поднялась, оправила халат, подошла к окошку и глянула на небо, слегка подернутое предрассветной дымкой. Обидно! Иван, казалось, только появился, и уже пора уезжать. Он был со мной несколько часов, но как же быстро пролетело время. Мы даже толком поговорить не успели.

– Тебе, наверное, уже пора?

– Прогоняешь?

– Переживаю. Вдруг тебе попадет.

– Не бойся. У нас особая команда.

– Какая?.. – разволновалась вдруг я.

– Мы на Чечню идем, – с гордостью сообщил он.

– Что?!

Я не лишилась чувств, не хлопнулась в обморок, но у меня от волнения вдруг стали отниматься ноги. Хорошо, что рядом стояла кадка с огурцами, на которую я и села.

– Да не бойся, нормально все будет! – Иван как-то бравурно улыбнулся.

– А если тебя убьют?

У меня вдруг закружилась голова, и я приложила ко лбу ладонь, как будто это могло помочь.

– Не убьют.

– Я тебя убью!.. Прямо сейчас, идиот!

Я вдруг потеряла над собой контроль, схватила лопату, стоявшую рядом, и кинулась на Ивана. Похоже, он подумал, что я шучу, но в этот момент из меня хлестала бесконтрольная злость. Я действительно хотела его убить. Это была самая настоящая истерика.

Иван вырвал лопату из моих рук и прижал меня к себе так, как будто был не человеком, а смирительной рубашкой. При этом я могла колотить его кулаками по спине и делала это, пока не отбила костяшки пальцев.

– Дурак!.. Дурак!.. Какой же ты дурак!

Но эмоции вдруг выдохлись, и я обессиленно затихла в его объятиях.

– Все будет хорошо. Поверь, беспокоиться не о чем, – целуя меня в щеки, шептал он.

– Скажи, что ты пошутил.

– Да, это была шутка.

Он снова возмутил меня. Разве с такими вещами шутят?

– Пошутил, что в Чечню хочу, – продолжал Иван. – Вот и оказался в этой команде. Я бы мог отказаться, но меня же никто не дергал за язык.

Я готова была снова забиться в истерике, но на это просто уже не оставалось сил.

– Какая же ты сволочь, Лобов!

Слезы брызнули у меня из глаз, и я разрыдалась.

– Ну не надо, не надо… Там же не боевая часть.

– А какая? – спросила я и вдруг успокоилась.

– Так я же на механическом учусь. База в Моздоке, это даже не Чечня, рядом. Туда технику подбитую свозят, мы ее ремонтировать будем. Это совсем не опасно.

– Правда не опасно?

– Нет. Зато там для солдата полтора года за два идет. Отслужил свое – и отправляйся домой.