Захар Абрамов - Приговор

— Слушаю.

Кто-то усердно, заикаясь от волнения, докладывал ему обстановку, Варлам Шатунашвили кивал, нащупывая ногой туфли.

— Понятно, кацо, понятно. Да, да, очень важно. Немедленно поднять оперативный состав по тревоге! Сейчас буду.

И, стараясь не беспокоить жену, поднялся с постели.

Но супруга, не открывая глаз, спросила:

— Что еще там, Варлам?

— Спи, дорогая, спи. Ничего особенного.

А сам, поспешно натягивая брюки, думал совершенно иное. Сна как не бывало…

— Мы не должны допустить, товарищи офицеры, чтоб этот злостный преступник перешагнул порог нашего Тбилиси, — произнес твердо Шатунашвили, строго оглядывая сотрудников. — Азербайджанские товарищи зря не стали бы беспокоить. Мы обязаны, понимаете, положить все силы, чтобы изловить беглеца. Раз он подался в нашу сторону, значит, думает, на станции Тбилиси сидят лопухи. Так я вам скажу — он ошибается. Итак, ближе к делу. Убийца — Заступин Оскар Семенович, приметы: рост высокий, сутулый, седой, с палкой. Он может прибыть в Тбилиси под чужой фамилией. Хитер и опытен. Задержанию подлежит всякий подозрительный. Не смущайтесь. Ясно? Тбилиси должен стать последним пунктом в его маршруте. — Шатунашвили еще раз просмотрел расшифрованную ориентировку. — Должен добавить, товарищи, операция будет проводиться по всем поездам, включая и электропоезда, идущие со стороны Баку. Вот так. Товарищ Майсурадзе, сообщи план операции…

В 8 часов 30 минут утра сотрудники линейного отдела милиции уже встречали первый пригородный поезд. Вся территория вокзала была оцеплена сотрудниками милиции и членами штаба народной дружины.

Однако, вопреки ожиданиям, «гость» так и не пожаловал. Встретили бакинский, акстафинский поезда, с десяток электропоездов.

Теряя терпение, Варлам Шатунашвили вышел на перрон. Все оперативники на месте. Один сидит на ящике, другой читает, третий — прогуливается с девушкой. На вокзале по-обычному буднично, спокойно.

— Внимание, — прогудел динамик. — На второй путь прибывает электропоезд номер 1412 Рустави — Тбилиси.

Начальник милиции торопливо пересек пути, вернулся в кабинет. Из окна ему было видно, как мягко остановила свой бег электричка, хлынула на перрон толпа.

Молодые, бойкие нетерпеливо рвались вперед. Следом — почтенные, пожилые пассажиры. Вот из пятого вагона вышел мужчина в сером костюме, седоволосый, в темных очках. Он шел, чуть припадая на левую ногу, тяжело опираясь на суковатую палку. В двадцати метрах от входа в туннель капитан Майсурадзе вежливо остановил его:

— Простите, товарищ, — мягко, как бы извиняясь, сказал он, — прошу вас пройти в дежурное помещение вокзала.

Человек с палкой внимательно оглядел говорившего, недоуменно пожал плечами:

— По какому поводу? Мне нечего там делать, я очень спешу.

— Нет. Вам все же придется пройти.

— Да по какому праву? Кто вы такой?

— Из железнодорожной милиции…

— Милиции? — мужчина покачал головой, улыбнулся. — Пожалуйста. С милицией ссориться не люблю.

В дежурной комнате его встретил Шатунашвили.

— Садитесь, гражданин. Что-то мне кажется, мы с вами где-то встречались, — сказал он весело.

Старик сел, руки спокойно легли на набалдашник палки.

— Может быть, если, конечно, вы бывали в Кировабаде. Я завхоз клинической больницы. Вот мои документы, — и он протянул Шатунашвили паспорт и командировочное удостоверение, в котором значилось, что Сергеев Константин Павлович направляется в Тбилиси для приобретения мединвентаря.

Видавшего виды Шатунашвили поначалу несколько смутило такое поведение. И документы в порядке, и человек ведет себя спокойно, не нервничает. Правда, вот внешность. Слишком уж точно отвечает она словесному портрету. «Э, брат, — подумал начальник, — а выдержка у тебя железная».

— Вы едете из Кировабада?

— Как видите.

— А почему на руставском поезде, дорогой?

— Хотел земляка навестить, да не застал его.

— А где живет ваш земляк?

— Адреса не знаю. Найти дом, улицу могу. А вот почтового адреса не знаю.

— Где ваш земляк работает?

— Работал? — поправил задержанный. — Я запамятовал. А сейчас, как я сказал, он куда-то выехал.

— Та-ак, — протянул начальник милиции, — значит, раньше вы бывали в Рустави.

— Да, — старик улыбнулся. — Объясните, к чему этот допрос. В моем возрасте это несколько…

Шатунашвили тоже широко улыбнулся.

— Каждая работа имеет свои особенности. Майсурадзе, проводите товарища в соседнюю комнату.