Захар Абрамов - Приговор

— Лара… Значит Лара. Вон как побежал…

…Поднявшись к себе в кабинет, Акперов выслушал доклад инспектора. Затем побеседовал с Мурадовым. Провожая его к двери, заверил:

— Как обстоятельства выяснятся, прямо к вам ее отвезем, Не волнуйтесь. — Повернулся к Никольскому: — Сюда ее.

Через несколько минут Лара вошла в комнату, робко взглянула на Акперова, не ожидая приглашения присела на край стула. Заур молчал, стараясь унять волнение. Как много зависело от этой встречи!

Лара исподлобья рассматривала усталое лицо майора, седую прядь волос над высоким смуглым лбом.

Акперов, перелистав папку, наконец, поднял голову.

— Как дела, Лара? Устали?

— Н-нет. Наоборот… В дежурке накормили, напоили. Никогда не думала, что в милиции такие…

Акперов улыбнулся искреннему тону девушки.

— Теперь знайте. Мы для того и сидим здесь, чтоб приходить на помощь.

— А для чего? Чтоб сохранить от вора кошелек? Да?

Заур твердо встретил ее напряженный взгляд.

— Нет, Лара, чтобы сохранить веру в людей.

— А если поздно? Если все поздно? — она почти выкрикнула эти слова, вцепившись пальцами в кран стола.

— Никогда не поздно. Сколько вам лет?

— Девятнадцать!

— Извините… Может это от усталости, но выглядите вы старше. Нелегко пришлось, наверное, да?

— Да. Всякое было.

— У вас есть родители?

— Отца нет. Умер. Мать… — она замялась. — Можно сказать, что и матери нет. Фельдшерица она в больнице сельской. Сошлась с одним. Пьяница. Заставляет ее спирт таскать. Билась-билась она с ним. А сейчас вместе пьет. В последнее время и меня все к столу тянули. Убежишь на крыльцо и сидишь до рассвета, пока не утихнут. А вы говорите — мать…

— А друзья?

— Нет у меня друзей. Разве что Алик Мурадов.

— А Галустян, Мехтиев…

— Какие они друзья. С ними все! Покончено. — Она рубанула перед собой ладонью.

— Тогда у меня к вам просьба, Лариса, — доверительно заговорил Акперов, пересев к ней поближе. — Расскажите мне все о своих злоключениях. Все, что случилось в последнее время. Поверьте, это нужно для того, чтобы мы смогли хоть вас вытянуть. Понимаете?

— Понимаю! — Лара с надеждой посмотрела на Акперова и ему стало не по себе, — так много бесхитростного было в ее взгляде. — Боюсь я, товарищ майор. Вы не знаете, какие они. Не знаете, — голос ее задрожал, сломался.

— Что ты, Лара. Мы не дадим тебя в обиду. И Алик не даст. Веришь?

— Верю. Но столько натерпелась… Страшно вспомнить.

Акперов закурил, ободряюще потрепал ее руку.

— Рассказывай. — Она кивнула.

Из-за дощатой ограды небольшого дома, одиноко стоявшего в стороне от шоссе, тянуло вкусным дымком шашлыка. Ариф Мехтиев, присев на корточки у мангала, помахивал куском фанеры. На раскаленных углях шипели капельки жира.

В низенькую калитку с гоготом и шумом ввалилась компания. Впереди, покачиваясь, шли «Артист» и Геннадий. За ними, весело переговариваясь, девушки несли две сумки, из которых торчали горлышки бутылок, пучки зелени, буханка хлеба.

Ариф повел в их сторону раскосыми глазами, пробурчал.

— Что ж вы, братцы, ползете, как черепахи. Я вот работаю в поте лица и думаю, неужели придется одному слопать весь шашлык?

— Ну и съел бы, — отозвался Аркадий. — Известно, у тебя аппетит волчий. Веселиться будем до упаду. Деньжата есть и еще будут — бог даст.

— Идите в комнату, — Ариф гостеприимно взмахнул рукой.

— Старуха дома?

— Нет. Придет только утром. Сегодня в ночь работает.

— Отлично! Значит успеем провернуть маленькое дельце. — И Аркадий многозначительно подмигнул Арифу.

— А где Серго? Ты же хотел зайти за ним.

— Не застал. — Аркадий помрачнел. — Совсем откололся от нас.

— Ха! Он знает свое дело. Рисует розовый зад своей Мими, — засмеялся Геннадий и, опустившись на корточки, стал поворачивать шампуры с шашлыком.

— Брось трепаться, — покосился на него Галустян, — Серго свой парень. Тертый. А ты что? Ты всегда в запасных ходишь.

Геннадий сразу же пошел на попятный.

— Да я пошутил, Аркаша.

— Девочки, шагайте в хату и накройте стол, — распорядился Аркадий.

Женщины торопливо шмыгнули в комнату. Дверь осталась отворенной и голос Геннадия был отчетливо слышен:

— Все-таки клёвая у тебя хата, Ариф, — сказал он. — И от дороги в стороне.

— Пока не накололи. Мать стала шипеть в последнее время.

— А ты и хвост поджал, мямля, — поддел Аркадий.

— Ничего подобного. Так просто говорю. А вообще, наплевать на все.