Захар Абрамов - Приговор

— У меня небольшая библиотека, — виновато сказала она. — Я держу то, что люблю перечитывать…

За негромким разговором о книгах они и не заметили, как участковым был составлен протокол о добровольной сдаче часов.

— Товарищ капитан, — доложил он. — Протокол готов, копия передана гражданину.

— Хорошо, — Агавелов попрощался с Симонянцем, на мгновение задержал в руке мягкую ладонь девушки…

Садясь рядом с шофером в машину, Эдуард непроизвольно взглянул вверх. Распахнутое окно на втором этаже тускло светилось зеленоватым светом, за полупрозрачной легкой занавеской, угадывался женский силуэт. Вот он отпрянул от окна, Агавелов поспешно нырнул на сиденье, с треском захлопнув дверцу.

— Поехали, — весело сказал он шоферу.

С наступлением утра Лара почувствовала, что совершенно окоченела от холода. Встала, с трудом разогнула затекшую спину, тихонько прошла к себе и легла в постель. Проснулась она в полдень. Дома уже никого не было. Только бутылки, залитая вином скатерть, окурки, брошенные на тарелках, говорили о вчерашней гулянке у матери. Лихорадочно побросав в чемодан свои вещи, она обшарила ящики комода, пересчитала деньги — семьсот рублей. У калитки, под высокой яблоней, постояла немного. Слез не было. Ничего не было кроме тупого желания скорее, как можно скорее уйти из низенького кирпичного домика, где давно все стало чужим.

А через два часа она уже сидела на нижней полке общего вагона. Поезд шел на юг. В последний момент Лара все-таки решила ехать в Сумгаит; Зина была единственным близким человеком.

В соседнем купе надрывался баян, мягкий тенор лениво выводил о высоком дубе и одинокой рябине. Ни песня, ни говор пассажиров, ни любопытные взгляды соседей по купе будто не касались ее.

Что ждет ее там, впереди, в незнакомом городе, какая судьба? Говорят, южане, гостеприимны. Она вспомнила слова одного из собутыльников матери, хваставшегося знанием Кавказа. «На Кавказе, — любил повторять он, захмелев, — не пропадешь. Каждый хлеб-чурек, каждый встречный абрек, каждая гора Казбек».

По мере того, как поезд удалялся от родных мест, и в раме окна заметно менялся пейзаж, светлые, ясной голубизны глаза девушки то вспыхивали, то угасали, то темнели от тревоги.

Позади остались Кавказская, Минводы, Георгиевск, Грозный. А вот и Махачкала! Волны Каспия тяжело шумят прямо у самой линии железной дороги. Белую полосу прибоя разрывают острые, ржавые скалы. Кажется, что какая-то неведомая сила выбросила из глубин эти гигантские осколки. Но вот море удаляется. Деревья сначала ярко-зеленые, со свежей листвой, чем дальше, тем гуще припудрены пылью. Вот мимо проплыл серый, грязноватый перрон дербентского вокзала. «Храните деньги в сберкассе» — со щита самодовольно улыбался счастливый обладатель «Волги», телевизора, стиральной машины. Лара заплакала тихонько, приткнувшись к оконной раме.

— Что с вами, девушка?

Она покосилась на парня в гимнастерке со следами погон. Он присел против нее, скрестив на коленях большие, сильные руки. Чубатый, черноглазый, с ярким сквозь смуглоту румянцем, бесцеремонно, с явным удовольствием разглядывал Лару.

— Ничего. — Она всхлипнула, подобрала ноги в стоптанных туфлях.

Но парень и не думал обижаться.

— Куда вы едете? — спросил он.

Лара немножко подумала.

— В Сумгаит. Хороший город?

— А я думал в Баку.

— Нет. Там у меня никого нет.

— А в Сумгаите?

Лара промолчала.

— К кому же вы едете?

— Что это — допрос?

— Да нет. Просто спросил.

Лара отвернулась. Подумаешь, друг нашелся. Кто знает, к чему он завел этот разговор? Пристал, словно банный лист. И руки в наколках, как у блатного.

А парень и впрямь не отставал.

— Мне, кажется, в Сумгаите у вас нет никого.

Лара отворачивается к окну, всем своим видом давая понять, что ей неприятен этот разговор.

— Не обижайтесь, девушка. Я просто так.

— Поразвлечься решили?

— Ну, и строгая же. Давно дома не был. Волнуюсь немножко.

— Да это всегда так… Встретят вас, обрадуются.

— Хотите, и я сойду в Сумгаите? Оттуда недалеко до Баку. Ходят автобусы, такси, электричка. Одной вам, наверное, нехорошо… А я работал там. Знаю.

— Не беспокойтесь. Язык до Киева доведет.

Постепенно, слово за словом, Лара стала доверчивее отвечать ему. Минут через двадцать они познакомились. Его звали Аликом. — Лара рассказала о землячке Зине, о том, как им славно будет работаться вместе в этом самом Сумгаите.