Аннабель Бюффэ - Взрослые дети

- Нет, я не хочу в отель... Хочу поехать с тобой.

- Я считал тебя влюбленной в Оливье. Ты сейчас не в себе.

- Ты боишься меня? Ты не находишь меня привлекательной?

Напротив он находил ее очаровательной; он нее исходил запах свежей кожи. Внезапно обезумев от мысли вновь очутиться дома наедине со своими тревогами, он резко нажал на газ, решив не упускать случай. В конечном счете в этой компании ясно отделяют чувства от действий, а он делает тоже, что и они, пользуясь галантно предложенным телом.

Кристоф взял ее грубо, заботясь только о своем удовольствии; после чего; оставив спать одну, вышел на террасу. Прошедший вечер оставил смешное чувство печали и отвращения. Неужели он так постарел или у него просто изменились вкусы? Он чувствовал себя полным силы, но однако и день и ночь оказались утомительны... Нет, Кристоф был мужчиной, и эти взрослые ребятишки ему просто наскучили. Мысль, казалась, передалась ему на расстоянии от Натали; он улыбнулся, южная авантюра, начала показывать свою бесполезность; по-прежнему не получая от Валери никаких вестей, он стал жалеть, что испортил отношения с Натали. Помимо всего прочего, ему предстояло избавиться от этой девчонки, перед тем, как сесть на самолет в Ницце. Обретя, наконец, прирожденную веселость, он поспал несколько часов и, перепоручив Сильви Маргарите, улетел в Париж.

Она проснулась немного позже. Устыдившись и почувствовав себя оскорбленной его отсутствием, тайком покинула виллу, вспомнив при этом слова, услышанные в детстве: "Тебя всегда не берут в расчет!"

В этот же день ни с кем не попращавшись, Сильви уехала в Бретань.

20

Утром Валери вдруг решила, что глупая игра уже довольно затянулась. Впрочем, у ней не осталось больше денег и она начала скучать.

Бесшумно встав с постели, она вышла из комнаты. За два часа ей удалось снять пену со своего Орлеана, купила приличную одежду, посетила парикмахерскую, короче вновь стала светской дамой. Оставалось только предупредить Оливье об отъезде в Париж. У ней мелькнула мысль сесть на поезд и исчезнуть; но она отбросила ее; не хотелось быть подлой.

Перед тем как открыть дверь, Валери придала лицу выражение полного спокойствия. На этот раз Оливье не спал и видел, как она вышла. Он смерил ее с ног до головы ироничным взглядом и произнес первым:

- Готово... Возвращаемся.

Слегка растерявшись, Валери выбрала вежливость.

- Да. Нужно же было когда-нибудь решиться; у нас нет больше денег. Извини за такой реализм!

_ Откуда же им взяться... Ты предпочла истратить все, что оставалось на вой респектабельный вид и с великой честью вновь воцариться в семейном кругу! В котором часу мы уезжаем?

- Не знаю, после обеда, наверное.

Успокоившись, Валери принялась за еду. В сущности она мило провела время. Ей показалось, что Оливье в глубине души также испытывает некоторую радость от того что придется положить конец их любовной эпопеи. Считая его неспособным скрыть свои чувства, она рассматривала собственное хладнокровие как победу. Он не знал, что это окончательный конец... Во время их стычек, она не раз говорила ему об этом, но он должно быть считал угрозы составляющей частью ее игры.

Она ошибалась. Оливье читал ее мысли с такой легкостью, которая пугала его самого. Ему же без труда удавалось скрыть свои мысли от Валери. Это значило для Оливье, что он безразличен к ней. Она желала распоряжаться им по своему усмотрению. Для нее он оставался просто малодушным алкоголиком, представляющим собой уже использованную вещь. Избыток преданности с его стороны вызывал неприятие с ее стороны.

Оплатив счет, они двинулись в путь. Первые километры пути длились в молчании. Валери пробовала пару раз завязать безобидный разговор, но он каждый раз повисал в воздухе. На полдороге Оливье остановился перед придорожным кафе и предложил выпить по стаканчику. Он залпом опустошил два бокала и, не дожидаясь ее, забрался в машину. Смеясь, она сказала, что он хотел бросить ее прямо на дороге. Молчание Оливье стало понемногу волновать Валери... Он выглядел очень бледным, лицо застывшим. Желая любой ценой избежать ссоры, она мягко спросила:

- Оливье, ты действительно сердишься?

Валери повернула к нему гладкое без малейших признаков усталости либо жалости лицо.

- Ты становишься идиоткой? Ты надеялась, что я, как дрессированная собака, сдам тебя мужу, и буду терпеливо ожидать следующего лета, сидя с дружками за бутылкой вина? Ты сделала из меня скотину, но несмотря ни на что ты останешься единственной, которая мне нужна. Я тебя хорошо прокатил...