Галина Полынская - Суп из птичьих гнезд

Сергей с "профессором" подошли к нам, "профессор" наклонился и уставился в открытое окно на нас с Таей.

- Которая? - голос у "профессора" оказался сухим и надломленным.

- Вон та, черненькая, - с готовностью пояснил Сергей, - это жена Кишлакова.

- Да что ты говоришь?! - неожиданно взвизгнул "профессор" и мы с Таей непроизвольно вздрогнули. - И с чего ж ты это взял?!

- Она... они сказали, - растерялся Сергей. - И она... это по английски... Аристарх Аверья...

- Она недостаточно черненькая!

- В каком смы...

- Наоми негритянка, бестолочь!

- Наоми Кемпбелл, что ли? - сипло поинтересовался простуженный.

- Не одну Кемпбелл в Америке зовут Наоми! - уголки губ "профессора" быстро дергались, как при нервном тике, теперь он совсем не смахивал на доктора наук. Мне сделалось не по себе.

- Жена Кишлакова - негритянка!!!

- Как... негри... - Сергей был так потрясен этим фактом, что выражал свое изумление всеми частями тела: переступал с ноги на ногу, разводил руками, качал головой. Неизвестно, был ли он расистом, скорее всего, просто не понимал, как какой-то российский тип с фамилией Кишлаков мог отхватить себе негритянку?

- А вот так! Где вы раскопали этих дур?!

Сопливый решил, что сидеть в машине больше не имеет смысла, выбрался наружу, присоединился к Сергею, и они быстро рассказали, где, конкретно нас раскопали. Когда они закончили, пару длиннющих секунд Аристарх Аверья... молча смотрел на нас с Таей побелевшими глазами, мы же, неизвестно зачем, хранили важный вид оскорбленных в лучших чувствах людей.

- И что мне теперь с ними делать? - скорее выплюнул, чем произнес "профессор". - А?

Сережа с сопливым предпочли промолчать.

- Что вы делали в доме Кишлакова? - наконец догадался спросить Аристарх Аверья... - И выйдете из машины!

Мы нехотя подчинились. "Профессор" повторил свой вопрос.

- Мы его подруги, - ответила я, Тая продолжала молчать и выглядеть коматозницей. Везет же человеку, чуть что случается, она сразу же отрубается, как робот Вертер и всю каку приходится мне разгребать!

- Что, обе? - Аристарх Аверья... ощупывал нас своими цепкими глазками. - Любовницы?

Тая издала какой-то тихий глубинный звук, и это расценили как согласие.

- Неплохо устроился, - зло хмыкнул "профессор", - проводите-ка их в дом, мальчики.

С Сергеем и сопливым произошли разительные перемены, куда-то подевалась вся их воспитанность и почтительность по отношению к гражданкам другой страны, они мгновенно превратились в хамов, писающих в подъездах и собирающих дань с продавцов вьетнамских рынков. Унизительно толкаясь в спины, они "проводили" нас, сопровождая ещё и ругательствами.

Внутренний интерьер дома мы не успели рассмотреть, нас пихнули к лестнице ведущей наверх. Поднявшись по узким, матерно скрипящим ступенькам, мы оказались в небольшом помещении с низким потолком, круглым окошком с толстой фигурной решеткой, с некрашеным дощатым полом и охапками сена по углам. С потолочных балок свисали сухие березовые веники и пучки трав.

- И если отсюда раздастся хоть один звук... - многозначительно произнес Сергей с лестницы, и закрыл за нами дверь.

- Шарман... - вздохнула я, разглядывая веники.

- А все ты! - внезапно ожила Тая. - Ты и твой дружок-бандит!

- Ты чего это? - я удивилась и на всякий случай отошла от подруги на пару шагов. - Какой дружок-бандит?

- Лёня, вот какой! Ты балда, он - бандит и я ещё с вами связалась! Теперь подохну тут, на чердаке!

- Не забывай, что ты здесь не одна! - я рассердилась и обиделась. - Я тоже тут подохну! А Лёня не бандит, он жертва! Они что-то хотят с него поиметь...

- Ну да! А на какие шиши он все свои фирмы организовал, он тебе не рассказывал? Клад нашел или наследство получил?!

- Тая! Прекрати! Какая теперь разница, где и как?! Не об этом сейчас думать надо!!!

Я подошла к окну и увидела, что выходит оно на лесную чащобу, а внизу, под окошком большая облезлая полянка, которая к концу весны обещалась превратиться в очаровательный газончик. Газончик от чащобы был отгорожен высоким литым забором. Потрогав решетку и убедившись, что стоит она намертво, я пригорюнилась, отвернулась от окна, я увидела, что Тая сидит на куче соломы в углу, и сердито молчит. Внезапно на лестнице раздались шаги, дверь приоткрылась и на пороге возник сопливый с целлофановым пакетом в одной руке и железным ведром в другой.

- Это вам еда и туалет, - гнусаво сообщил он.

- А сколько мы тут будем сидеть?! - выкрикнула подруга.

- Не знаю, - он поставил свои дары на пол и удалился.