Татьяна Устинова - Где-то на краю света

– Лиля, – предостерегающе сказал Преображенцев очень близко. – Лиля, тихо, все в порядке.

– Посадите вы ее, дайте воды! – закричала Юлька.

– Коньяку лучше! Ну-ка, хлебни, хлебни!.. Давай-давай.

– Олег, – спросила Лиля, как ей показалось, очень медленно. Уши у нее заложило. – Ты здесь?

– Лилька, хватит, не зеленей! Я боюсь!

– Да не бойтесь вы, Юлия, она у нас кремень! Это, знаете, какая девушка?! Всем девушкам девушка! Ну как? Отошла маленько?

Лиля Молчанова несколько секунд сосредоточенно смотрела перед собой, а потом моргнула, из глаз пропала чернота, звон в ушах поутих, и оказалось, что она боком сидит на стуле, а прямо перед ней на корточках Преображенцев, и она держится обеими руками за его руку, а Багратионов сует ей к губам чашку, а Юлька смотрит на все это, очень бледная.

– Давай, милая, – повторил полковник, – ничего!

Лиля залпом выпила то, что было в чашке, сунула ему ее обратно, обняла Олега. Очень быстро. Очень крепко.

Вот так не страшно. Вот так можно дышать.

– И ведь молодец редкий подруга ваша, – с чувством сказал полковник Юльке, которая таращила глаза. – В панику не кинуло ее, голышом в пургу не ушла, чтоб уж одним махом погибнуть, и поскорее! А как очнулась, рекогносцировку местности провела, спички нашла, печку затопила, свечку затеплила! Я ее еще стрелять обучу из дробовика, из винтовочки, из табельного! Слышь, Лиль! Или вон Олег обучит!.. С ножом управляться. Огонь-девушка будет!.. Уважаю. Вот Богом клянусь, уважаю. За крепость духа. Можно сказать, веру во весь дамский пол ты мне вернула. Отпусти ты ее уже, а, Преображенцев! Чего ты ее мнешь?! Вон еще на шкуру отволоки и сам рядом ложись!.. У нас дела не поделаны, а ты готов уже!

– Как я рада тебя видеть, – сказала Лиля Олегу. – Если бы ты только знал…

– Как я боялся, что не найду, – сказал Олег Лиле. – Я же не знал, где искать.

Юлька сняла очки и протерла их краем свитера, как будто не верила своим глазам. Нацепила и опять уставилась. Хотела что-то сказать и не стала.

– Дальше, дальше чего? – поторопил несентиментальный и бесчувственный полковник. – Думайте давайте оба!.. Чем я Роману Андреевичу отчитываться буду, а он с меня спросит!..

– Он и с меня спросит, – сказал Олег.

– С тебя какой спрос? Ты брат родной и родственник ближайший! А я за все ответственный.

– Фу-у-у, – выдохнула журналистка Костина. – Чудны дела твои, Господи! Молчанова-а-а! А Молчанова! Погляди на меня, это я, твоя подруга! Прилетела из Москвы к тебе с приветом! Ты хоть отрази что-нибудь!

Лиля оторвалась от Олега и посмотрела на Юльку.

– Ты правда, что ль, в землянке голая сидела? – спросила та.

Лиля кивнула.

– Я про тебя статью напишу, – сказала Юлька в сердцах. – Получу Пулитцеровскую премию. А лучше роман. Тогда Нобелевскую получу.

– Давай на шкуру сядем? – предложил Олег.

– Да говорю же, ложитесь лучше, айфон мне в руку!

– Чтоб ты не упала.

– Я не упаду. Это просто… так.

Преображенцев кивнул – ну, конечно, просто так, – отвел ее на шкуру и усадил. Лиле было неудобно, некуда девать ноги, а сидеть, как он, она не умела.

Некоторое время все молчали.

Юля Костина быстро прикидывала, как это все вышло.

Полковник представлял, какая бурная ночь впереди у Преображенцева, только ее еще дождаться надо.

Преображенцев думал, что не дождется.

Лиля думала, как хорошо сидеть на шкуре.

– Искали что-то, – ни с того ни с сего покраснев, сказал Олег. – Сначала искали в сумке. Сумку-то утащили на радиостанции! Не нашли. Потом обыскали твою комнату, тоже ничего не нашли. Паспорт забрали понятно зачем.

– Зачем?

– Чтоб ты не могла улететь.

– Я и так не могла улететь! Метель мела, самолеты не летали!

– Ну, вот сегодня метель ушла, а улететь ты все равно не можешь. Паспорта нет.

– Справку мы сделаем, конечно, – задумчиво подтвердил полковник, – только все равно не за пять минут.

– Я не собираюсь улетать.

– Да не в этом дело, Лиль! – возразил полковник с досадой. – Дело в том, что, выходит, тебя им надо здесь зачем-то задержать.

– Но если бы я в тундре замерзла, я бы и так никуда не полетела.

– Есть логика, – согласился Багратионов. – То есть получается, что, наоборот, нет!

– Что могли искать в твоей сумке?

– А в вещах? – встряла Юлька. – Я так понимаю, вещи все разрезали и разорвали, да? Этот человек предполагал, что ты прячешь что-то ценное в одежде. В сумке нет, в комнате нет. Значит, носишь с собой. Типа за корсажем! Что это может быть?