Дарья Калинина - Обещать – не значит жениться

– Но можно ведь опросить всех жильцов нашего подъезда. Если этот человек был свой, соседи не станут скрывать. Скажут: так, мол, и так, это я сам был, из гостей поздно возвращался. Или брат ко мне приехал, квартиру у него затопило, вот он ко мне среди ночи и подался на ночевку.

Судя по взгляду следователя, заниматься такой нудной работой ему смертельно не хотелось. И где-то Инга его даже понимала. Работа предстояла большая, а результат был очень туманным.

– Я сама опрошу соседей! – вызвалась она.

Следователь повеселел:

– Правильно. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

Алена в ответ так на него посмотрела, что следователь мигом присмирел. И, словно извиняясь, добавил:

– Людей очень мало. А те, кого присылают, совсем зеленые. У вас есть еще какие-нибудь версии? Как будете действовать?

– Дайте нам адреса и координаты тех женщин, которых в свое время обманул Кирилл, – решительно потребовала Алена.

– Думаете, одна из них его и прикончила? Из мести?

– А вы такую версию не рассматривали?

Следователь побагровел. Эти две проныры одновременно и раздражали, и восхищали его. Особенно эта… подозреваемая. Другая бы на ее месте просто подняла лапки вверх и смиренно потопала в камеру. А эта вот сопротивляется, дергается. Да еще и подругу откуда-то раздобыла. А подруга эта не из простых. Это следователь Фискалов почувствовал каким-то шестым чувством, тем самым знаменитым сыщицким чутьем, которое крайне необходимо каждому хорошему следователю.

Про себя Фискалов мог сказать, что он следователь хороший. Процент нераскрытых дел у него был не больше и не меньше, чем у других следователей. Но зато при этом он мог сказать, что никогда не занимался подтасовкой фактов. Только в том случае, если все сходилось и сердце его было спокойно, он передавал бумаги в суд.

И вот сейчас он готов был поклясться, что эта стройная женщина скандинавского типа с удивительно спокойными голубыми глазами и светлыми волосами, лежащими у нее на плечах подобно светлому облаку, никого не убивала. Даже если бы этот Кусакин вынес все имеющиеся в доме ценные вещи, все равно бы она его не стала убивать, да еще спящего и с такой изощренной жестокостью. Потому что не было в этой женщине никакой жестокости. Твердость была, хладнокровие было, а вот жестокости – нет, не было.

Но как уже говорилось, народу у следователя было мало, а работы много. И поэтому, вытянув из принтера тонкий листок бумаги, он протянул его женщинам:

– Вот вам адреса потерпевших от махинаций Кусакина. Не хочу, чтобы вы напрасно ноги себе оттаптывали, разыскивая их. Поэтому сразу же говорю: все эти молодые женщины были удовлетворены той карой, которую уже понес их «жених». Многие и полтора года колонии общего режима считали слишком суровым наказанием. Уверен, они могли и забрать назад свои заявления, да была там одна дамочка, которая им этого не позволила.

– Дамочка?

– Очень такая идейная девушка. Прямо комсомолка тридцатых годов. Все время твердила, что старается не лично для себя, не из мести или там глупой оскорбленной женской гордости. У нее, дескать, иные побуждения: надо обезопасить общество и других женщин от такого человека. Для других старалась, одним словом. Потому и заявления тем, кто послабей, не разрешила забрать.

– Тогда, по идее, это Кирилл должен был бы ей мстить, а не она ему.

– Вот и я вам о чем говорю. Да и давно это было. Надо бы вам поближе поискать.

– В смысле?

– Ну, верно вы заметили, Кусакин этот уже год как освободился. Наверняка успел новых делишек натворить. Новых дамочек «обуть». Вы же говорите, он хорошо одет был и при деньгах?

– Сорил ими без счета.

– Вот! Значит, должен был у кого-то их раздобыть. А у кого?

– Может быть, у родителей? Родители у него живы?

– Живы, – охотно кивнул следователь. – Специально наводил о них справки. Они живы и живут в Вологде. Про своего сына ничего не слышали и слышать не хотят вот уже много лет. По их словам, Михаил уехал из дома, чтобы поступать в училище. Но учебу бросил, и где обитает ныне, родители его не знают.

Выходит, и про родителей Михаил наврал Инге! Но у нее оставалась еще слабая надежда, что хоть что-нибудь в словах этого вруна окажется правдой, и она спросила у следователя:

– А его родители… они кто? Археологи?

– С чего вы взяли? Нет. Вот дед – тот у них действительно был известным археологом. Михаил часто у него гостил. Только дед много лет назад пропал во время своей очередной экспедиции на Алтай.