Дарья Калинина - Обещать – не значит жениться

После этого муж оставил свой бизнес на помощников и управляющих, а сам засел у себя в усадьбе, где выстроил конный заводик, на котором поставил задачу: вывести новую российскую скаковую породу, призванную исправить удручающее отсутствие истинно русского племенного поголовья.

– У нас есть только орловцы и в какой-то мере ахалтекинцы. Нужна новая порода, да с такими данными, чтобы все остальные коннозаводчики позеленели от зависти.

Усадьба находилась неподалеку от старинного городка Суздаль. И время от времени Алена решала, что сельской идиллии с нее достаточно, и отправлялась куда-нибудь в большой мир на недельку, а лучше – на месяцок. За сохранность мужа Алена не волновалась. Муж был старше ее. Он давно перестал интересоваться женским полом, так что Алена уезжала с легким сердцем, прекрасно понимая: никакая соперница ей не страшна. Ее толстячок останется с женой до самого конца.

Иногда Алена отправлялась в Италию или колесила по Европе. Приходила охота – летела на курорт. Одним словом, наслаждалась жизнью на полную катушку. Но хотя бы раз в год она обязательно заглядывала к Инге в Питер. И увидев на пороге своей квартиры подругу, Инга мигом догадалась, кто подослал ей дорогущего адвоката, у которого одно только имя тянуло на сотни две долларов.

– Аленка! – радостно взвизгнув, кинулась она на шею к подруге.

– Инга!

Женщины крепко обнялись. Затем Алена критически оглядела Ингу и заявила:

– А для арестантки ты удивительно хорошо выглядишь!

– Откуда ты узнала, что я в беде?

– Твои соседи живописали мне, как тебя уводили в наручниках, всю избитую и с узелком под мышкой.

– Никто меня не бил! – возмутилась Инга. – Обращались согласно процессуальному кодексу. Строго, но справедливо.

– Да? – изогнула соболиную бровь Алена. – Рада это слышать. Выходит, переименование в полицию помогло?

Инга не отвечала. Она просто любовалась своей лучшей подругой. Алена всегда была хороша собой. И годы красоты в ней ничуть не убавили. Но кроме красоты была в Алене еще какая-то скрытая сила, какая-то необъяснимая мощь, до поры томящаяся в глубине, непонятая и непознанная.

Не обращая внимания на взгляд подруги, Алена спросила:

– Кстати, зачем ты расстроила Блумберга?

– Я его не…

– Он вернулся от тебя весь несчастный. Звонил мне почти в слезах. Я его таким никогда не видела.

– И что он сказал?

– Велел мне немедленно ехать к тебе и морально поддержать. А от себя велел передать, что не верит в твою вину. И немедленно начинает готовить бумаги для суда.

– Ох, только не суд! – воскликнула Инга. – Страшно не хочу идти в суд!

– Не волнуйся. У Блумберга даже отъявленные рецидивисты выглядят сущими ангелами. Тяжелое детство, трудная юность, плюс дурная наследственность и врожденный дефект развития психики. И оп-ля! Судьи обливаются слезами умиления, отправляя убийцу не к стенке, а в больницу, где ему будет обеспечен надлежащий уход и лечение.

– Но то настоящие преступники! А я-то никого не убивала!

– Точно?

– Алена! – поразилась Инга. – Как ты можешь такое спрашивать?

– Должна же я была убедиться. А то кто тебя знает – живешь одна, скучаешь… Сколько раз я тебя к себе звала! А ты все «нет» и «нет». Музеев, дескать, у нас нету. Да если б я Василию Петровичу сказала, что ты едешь, он бы за десять минут специально для тебя пяток музеев организовал. Музей народных промыслов, музей живой природы края, краеведческий музей. Ну… и еще чего-нибудь бы придумал. Ты же знаешь, как он тебя любит!

Муж Алены почему-то действительно всегда тепло и уважительно отзывался об Инге.

– И тебе хорошо, и людям добро бы сделала, – продолжала твердить свое Алена. – Для обслуживания музеев сотрудники бы понадобились. Бабушки, чтобы в залах за порядком присматривать, сторож на ночное время. Всякие там плотники, столяры, реставраторы. Видишь, сколько народу бы осчастливила?

– Как это?

– У нас в краю с рабочими местами очень плохо, – неожиданно охотно пояснила ей Алена. – Народ бедствует и по этой причине на Василия Петровича зуб точит.

– Почему?

– Так у моего Василия Петровича ломаного грошика не выклянчишь. Ну не любит человек просто так деньги раздавать. А если в виде заработной платы – это пожалуйста. Васютка уже и для коней своих корм только у местных покупает. Трактор им приобрел, чтобы землю пахали. Комбайн, чтобы овес и ячмень собирать. Сенокосилки. Но этого все равно мало – на всех работы все равно не хватает. А были бы музеи, были бы еще рабочие места. Видишь, сколько бед из-за твоего упрямства? И к нам ты не приехала, и тут в историю влипла.