Игорь Скорин - Я отвечаю за свою страну

— Разрешите? — поднялась она. — Ситуация обрисовывается следующая: неизвестная преступница переклеила фотографию в паспорте Цыганковой. Вышла за Ковригина замуж, легализовав тем самым свое положение. Затем супруги развелись. У лже-Цыганковой к тому времени созрел замысел преступления и, думаю, появились сообщники.

Михал Михалыч, сомневаясь, пожал плечами.

— Другая версия, — продолжала Нина. — Преступление совершено по предварительному сговору с работниками сберкассы — прошлыми или нынешними — и при их участии.

— Не исключено, — кивнул генерал-майор.

— Столь квалифицированно, — рассуждала Вересова, — организовать кражу могли в том число и лица, ранее судимые за аналогичные преступления. Таким образом, в информационных центрах могут быть данные о них. Пока все.

— Сколько дел у вас сейчас в производстве? — обратился к ней генерал-майор.

— Три, Виктор Иванович, — ответила та. — И сразу буду просить об отсрочках, предупреждаю заранее.

— И все же, — вздохнул генерал-майор, — придется возглавить группу. Что касается других дел, направим вам двух следователей из районов и Постникова. Вопрос об отсрочках тоже обещаю с прокуратурой уладить.

Нина молчала.

— Итак, — добавил генерал-майор, — в группе у вас Дивеев, сотрудники райуправления во главе с Михал Михалычем. Понадобятся дополнительные силы — постараемся выделить. Успеха вам. Все свободны.

Все участники группы собрались в небольшом кабинете Вересовой.

— Оставим за всеми прежние линии, — говорила Нина. — Аппарату Михал Михалыча — отработку подучетного элемента. При этом следует особо тесно контактировать с научно-техническим отделом. Если ваши данные и данные НТО совпадут, считаем — повезло. Еще на вас работники сберкассы. И прошлых лет, и нынешние.

— Приличный объем, — промолвил Михал Михалыч.

— Дивеев, — продолжала Вересова, — вплотную займется бывшим мужем этой Цыганковой. Ковригин может дать ценные сведения. Кстати, что у него за рейс? Поподробнее.

Майор открыл блокнот:

— Ленинград — Омск — Красноярск. Там сутки отдыха. Затем Якутск, Петропавловск-Камчатский, Хабаровск, Благовещенск, Иркутск. Снова сутки отдыха. Далее Томск и Ленинград.

— Ничего себе колечко по стране, — покрутил головой Михал Михалыч.

— Может, через руководство Аэрофлота вызвать Ковригина, опросить? — предложил Дивеев. — Не дожидаясь окончания его рейса. А?

— Полагаю, что преждевременно, — возразила Нина. — Попробуем лучше получить фотографии знакомых Ковригина. А теперь о деталях…

Из следственного управления Дивеев с Ниной вышли, когда занялись сумерки.

— Пройдемся немного, — предложил он. — Проветримся.

— С превеликим удовольствием, — кивнула та.

Перейдя Литейный проспект, они неторопливо направились по набережной Кутузова. В это время вспыхнули прожектора подсветки, озарив своим сиянием шпиль Петропавловки, стрелку Васильевского острова, особняки набережной…

— До чего ж красиво! — вздохнула Нина, остановившись напротив решетки Летнего сада. — Сколько ни смотрю, а привыкнуть все равно невозможно. Решетка фельтеновская как хороша!

— Да, — согласился Дивеев. — Чья, ты говоришь, решетка?

— Фельтен ее делал, Юрий Матвеевич Фельтен. Вот сейчас Старый Эрмитаж будем проходить — тоже его работа. В восьмидесятых годах восемнадцатого века закончил.

— Все-то ты знаешь, — уважительно хмыкнул Дивеев.

— В особенности кто такая лже-Цыганкова.

— Ничего, узнаем со временем.

Пройдя вдоль Зимней канавки, пересекли Дворцовую площадь, оказались на Невском. Прогуливались неторопливо, с удовольствием вдыхая прохладный вечерний воздух.

— Слушай, зайдем минут на пять, — Андрей кивнул на окна небольшого кафе-мороженого.

— Неловко. Там же одна молодежь…

— Не робей! — Майор шутливо подтолкнул Нину к входу. Войдя, он указал на столик в углу, откуда выходила стайка девочек, а сам отлучился к стойке.

— Прошу! — Вернувшись, он поставил на столик две креманки с шариками мороженого. — Секунду… — И на столе появились два фужера с пузырящимся шампанским.

— Это еще зачем? — попыталась возразить Нина.

— Дело в том, уважаемая коллега, — поднял тост Дивеев, — что сегодня мы принялись за наше юбилейное совместное дело. Тридцатое!

— Неужели? — ахнула та и, прикинув в уме, согласилась: — Действительно.

Чокнулись… Нина с удовольствием ела мороженое, Андрей поглядывал на нее. При неярком освещении лицо женщины выглядело совсем юным.