- Теперь мне, значит, волосы рвать?
- Глупости. Как ты думаешь, чем все это кончится?
- Позагораем здесь до утра, а утром из совхоза трактор пришлют. Мы вот здесь стоим, а Махно, завгар наш, не спит, небось. Все провода на телефоне пооборвал. Что мы с тобой на Северном полюсе, что ли. Там и то люди есть. Я думаю, сейчас человеку потеряться невозможно. У нас в совхозе Колька Горюнов был. Он, чтоб жене с ребенком не платить, куда только не бегал везде находили. К нам приехал - и у нас нашли.
Только теперь, чтоб не искать - посадили. Года два дали, что ли.
Такое сравнение только утвердило Сергея в мысли, что Василий не хочет понять всю серьезность положения. Он старался придумать что-нибудь обидное, что заставило бы Василия отказаться от наигранной удали, но в голове жило только одно слово - "мальчишка".
Словно поняв его состояние, Василий вдруг посерьезнел и сказал:
- Точно говорю - будут нас искать. Мы в прошлом году за грибами ездили. Заехали на просеку, оставили машину. На этом "газоне" как раз были. И разошлись.
Я к грибам не очень, но все-таки пошел. Ну и зашел.
Кричу - никто не откликается. А деревья кругом - как одно. Помню только, по просеке, где машину оставили, электрическая линия шла. Сколько я просек прошел, а нужной никак не найду. Вот тогда я трухнул.
Странное какое-то чувство. На уме ничего нет и подташнивает слегка. Знаю, что остановиться надо, одуматься, а не могу. Сердце вроде по всей груди. Бьется очень быстро, а ноги легкие-легкие, сами несут. Никакого с ними сладу нет. Долго я ходил, потом устал так, что ни рукой, ни ногой не шевельнуть. Кое-как добрался до просеки, сел. И то ли заснул, то ли забылся. Уже перед вечером меня наши отыскали. Я, оказывается, километрах в пяти от машины колесил.
Василий сунул в рот последний кусок хлеба с салом, старательно разжевал его и начал было свое "хорошо...", но на первом же слове осекся. Помолчав немного, добавил:
- Я с тех пор решил, лучше в таких случаях самому ничего не делать. Товарищи обязательно выручат. Только главное - верить, что помогут.
- С такими взглядами до иждивенчества Недалеко.
- Сказал. Я на чужом горбу в рай не еду, сам себе на хлеб зарабатываю. А насчет помощи... Вот, положим, тебе надо десять пудов поднять. Пыжься ты не пыжься, все равно не поднимешь. Надорвешься только. А помогут тебе, ты эти пуды запросто одолеешь.
- Так одолевать-то все-таки ты будешь, а товарищи только помогут.
- Считай, как хочешь. - Василий погасил плафон. - Спать давай, утром думать будем.
4
Сон к Сергею по-прежнему не шел. Он думал о том, что все очень нелепо получилось - поехал в совхоз, чтобы там на Новый год было кино, в результате - ни там кино, ни у него Нового года. Наконец он устал от дум, привалившись к Василию, заснул. А когда проснулся, было "же совсем светло. Причудливые морозные разводы на стеклах поблескивали, будто просвеченные внутренним светом. Было очень тихо. Вначале тишина обрадовала Сергея значит, буран прекратился. Но вызванивало в этой тишине что-то напряженно-тревожное.
Сергей не сразу понял, отчего у него появилось ощущение тревоги, а когда понял, вздрогнул, как от удара.
Мотор молчал, поэтому было так тихо. И проснулся Сергей только потому, что в кабине стало холодно. При дыхании изо рта шел пар. Сергей потряс Василия за плечо, взволнованно крикнул:
- Мотор заглох, бензин кончился.
Это событие, так повлиявшее на Сергея, на Василия не произвело сильного впечатления. Он неторопливо стряхнул с плеча Сергееву руку и рассудительно сказал:
- Чего шумишь? Хорошо, что до утра хватило.
- А теперь ч го?
- Воду из системы надо выпустить.
- А потом?..
- Что ты, ей-богу, а теперь, а потом, - разозлился Василий. - Я откуда знаю. Ждать будем, вот что.
Захотелось есть. Эю был легкий голод - чуть-чуть посасывало под ложечкой, и обильно выделялась слюна.
Обычно Сергей заглушал его либо тем, что не думал о еде, либо шел в столовую. Но сейчас ему показалось, что посасыванис с каждой минутой становится острей.
И что самое неприятное - он не мог не думать о еде.
Чем старательнее он гнал от себя эгу мысль, тем навязчивей она становилась. Сколько им придется быть в степи? Если голод сейчас так мучительно назойлив, что же будет дальше?
Василий вышел, неплотно прикрыв дверцу. В узкую щель вползали и стлались по полу кабины клубы пара.
Стало еще холодней, но Сергей не захотел шевелиться.
Разве что изменится, если в кабине будет теплее лишние десять-пятнадцать минут... Снаружи послышалось позвякивание металла и вслед за ним журчание водяной струйки: Василий спускал воду. Потом он вернулся.
Читать дальше