Виктор Попов: Плечи друзей

- "Я тебя породил, я тебя и убью"...

- Классика это хорошо, только ты прикинь.

- Уже прикинул.

Так мы ни с чем и легли спать. Обычно я хорошо сплю, не жалуюсь, а тут ворочаться стал. То матрас жестковат, то подушка не тем концом подсунется. Короче, утром решили: черт ее бей, попробуем сначала в одном звене... В чем принципиальное отличив? В цифре.

Не пять, а шесть. Кажется - явный проигрыш. Потому я и спорил. Не учел психологического фактора. А Иван учел. Четверо - подбивают, двое - за мотором смотрят. Зачем двое, когда и один не перенапрягается? И я так рассуждал. А дело-то в том, что двое не столько за мотором смотрят, сколько отдыхают. Сначала - одна пара, потом - другая, потом - третья. А в итоге получается непрерывный рабочий иикл. . Может вам схему начертить?

- Вроде и так понятно.

- Вот и я потом понял. Переиграли мы звенья - и все не внакладе. Производительность на подбойке подпрыгнула почти на четверть. Этот случай мне особенно запомнился. А когда Иван предложил пути не подметать, а обдавать, тут и спорить не о чем было. Здесь все оказались "за".

- Имеется в виду уборка путей перед сдачей?

- Совершенно верно. Работа несложная, но муторная до изнурения. Чуть свет тащут ребята на пути березовые ветки, вяжут из них веники и метут целый день как заведенные. К вечеру тридцать человек спин не разогнут, а пройдено всего метров пятьсот-шестьсот.

И опять же, не сами мы придумали, а профессионалов копировали .. Теперь как? Теперь не обметаем пути, а обдуваем. Иван додумался: поставить на платформу стационарный компрессор и подцепить эту механизацию к дрезине. За день теперь два человека очищают четыре километра пути. Та работа, на которую шли, как в омут бросались, нынче вроде дома отдыха...

* * *

В прошлом году "Товарищ" сдал двадцать километров путей. Работа принята с оценкой "отлично". Это - впервые в практике треста. Ни кадровые, ни сезонные коллективы до сей поры такой опенки не получали. Говорят, что обдув путей ныне завоевал всеобщее признание и прочно укрепился на своем месте под солнцем.

И еще говорят. Прежде профессионалы относились к стройотрядовцам несколько свысока, а теперь нет-нет, да и заглянут на рабочий участок "Товарища-". Как, мол, там дела у студентов, может еще чего полезного придумали? Типичный случай производственной гармонии...

ТРЕТИЙ СРОК

Когда Вилли вошел в кабинет, секретарь писал, низко склонившись над листом бумаги. При появлении Тропа он приподнял взгляд от стола, оглядел, будто впервые видел, невысокую, ладную фигуру вошедшего и неопределенно сказал: "Так". Подумал немного, окончательно утверждая взгляд на Тротте, и провел языком по губам. Разговор, который предстояло ему начать и, главное, подвести к единственно приемлемому финалу, был достаточно деликатным, если не сказать проще:

сложным.

Сложность заключалась в том, что по существующему положению, получившему одобрение во всех положенных инстанциях, строительные отряды имеют, если так позволительно выразиться, свой "образовательный ценз", То есть зачислять в них можно студентов, которые еще не переступили третьекурсного рубежа. Исключения не делается ни для рядовых бойцов ни для командиров.

Приневоливать нельзя. Если только добровольно...

А добровольно - как? В мае - экзамены, в июне-июле - врачебная практика. Находят они один на другой, сроки врачебной практики и сроки активных действий стройотрядов на производстве.

Это - с одной стороны. С той самой, которая убеждает, что четверокурсника Вилли Тротта ну никак нельзя на третий срок назначить командиром отряда.

А с другой стороны, в прошлом, определяющем году пятилетки отряд "Товарищ", которым руководил именно Вилли Тротт, вышел победителем Всесоюзного соревнования стройотрядов, и в нынешнем году, подводящем итоги пятилетних усилий страны, назначать туда нового командира ну никак, никак не хотелось бы.

В уме секретарь давно уже продумал предстоящую беседу, принял все доводы "за", откинул "против"

и, казалось бы, расставил все безусловные точки над всеми безусловными "i". Но разговор все-таки начал вопросом неопределенным:

- Ну, каковы успехи?

Странно, конечно, спрашивать об успехах Ленинского стипендиата, прирожденного общественника, три четверти жизни которого проходят на глазах комитета комсомола. Но ведь с чего-то разговор начинать надо!

Вилли, само собой, понял, что пригласил его секретарь вовсе не для того, чтобы поинтересоваться жизнью вообще. Больше того: он даже догадывался об узко утилитарной задаче своего собеседника. Но навстречу ему не пошел, и весело ответил: