Евгений Сухов - Фартовый чекист

Путешественники расселись по местам, выехали на дорогу. Оружие все держали наготове. Возле тела притормозили, кое-как приткнули труп на сиденье. Это был тот самый наглый мужичонка, каких-то пятнадцать минут назад ведший разговоры. Теперь он оказался бок о бок с Ганичкиным, но тот даже бровью не повел, словно и не заметил неприятного соседства. Такая твердость духа даже в Сидорчуке вызвала что-то похожее на уважение.

Путники не без опаски углубились в лесную чащу. Но под сенью дубравы было тихо. Никаких звуков, кроме пения птиц и жужжания мотора, слышно не было. Дорога петляла между деревьев, а где-то на середине леса перекрещивалась еще с одной. Сидорчук приказал остановиться и внимательно осмотрелся по сторонам.

– Вот так, значит, – сказал он. – Хочешь направо, хочешь налево. Ищи ветра в поле. Ну да сейчас это не наша забота. Пусть местные власти разбираются.

Они поехали дальше и через полчаса оказались на центральной площади города Белогорска, прямо у дверей отдела милиции. Это учреждение располагалось в добротном одноэтажном доме с вывеской, написанной от руки. Пока приезжие сгружали на землю бездыханное тело, к автомобилю набежала целая толпа босоногой ребятни, а на крыльцо отдела вышел высокий скуластый милиционер с наганом на поясе. Сидорчук представился ему и объяснил суть дела.

Павел Шеболданов – так звали милиционера – суть дела ухватил быстро и посетовал:

– Правда ваша, у нас сейчас беспокойно. Завелся тут один такой – атаманом себя кличет. Атаман Пахом! Народу у него не сказать чтобы много, но все отпетые, не дай бог! Леса у нас густые, так они там сидят и, главное, ничего не боятся. Хотя, если подумать, чего им тут бояться? Я вот начальник милиции, так это ж одно название! Помощник мой всегда хворый. Чахотка у него, что ли. Поэтому все одному приходится. И с населением работать, и бандитов ловить. Я, если честно признаться, не столько на них охочусь, сколько сам уворачиваюсь. Они уж раз пять мне смертный приговор объявляли. Дважды ночью в меня стреляли, но повезло, не попали.

– Подмоги не просил, что ли? – недовольно поинтересовался Сидорчук. – Запрос по команде делал?

– Сколько раз! А чего? Говорят – терпи. На других местах, мол, обстановка еще сложнее. А я чего? Вот я и терплю. Мне можно. Один я. Ни жены, ни отца с матерью. Подстрелят – никто плакать не станет. Обидно только, что торжества коммунизма не увижу из-за этих тварей.

– А вообще они что тут творят? Не только же на представителя власти покушаются, да?

– Да все, что им угодно! Агитацию срывают, речи всякие ведут. Школу в прошлом году подожгли. Насилу мы ее потушили. Бывает, грабят. Убийства тоже случаются. И главное, никто ничего не видит. Свидетелей ни одного. Это оттого, что запуган народ, еще не до конца верит в Советскую власть. Еще я думаю, что есть у бандитов тут, в городе, родственники.

– Ну а этот, которого мы привезли, – он тебе знаком? – поинтересовался Сидорчук.

– Трудно сказать, – почесал в затылке Шеболданов. – Вроде видел где-то, но не поручусь. Рожи у них больно одинаковые, дикие. А вы, товарищи, к нам в Белогорск надолго? – с надеждой спросил он.

– Переночуем и поедем, – сказал Сидорчук, отворачиваясь. – У нас свои дела. А ты с председателем Совета решай этот вопрос – доколе у вас тут кулацкие выродки хозяйничать будут? Отряд вызывай, своих комсомольцев поднимай. Отпор давайте. Они тоже, как видишь, не бессмертные.

– Да какие тут комсомольцы! – махнул рукой милиционер. – В городе старичье одно. Все царский режим забыть никак не могут. А которые были хорошие ребята, так те давно в Красную армию ушли. Один я тут, – с тоской закончил он.

Сидорчук мрачно посмотрел на него, но ничего больше не сказал. Он не любил, когда люди подчеркивали свою обособленность, хотя бы даже и вынужденную. Что значит один? Люди кругом – убеди, заставь! Уж он-то управился бы, не слез бы с этого Пахома, пока не задавил бы гадину. Но сейчас Егор Тимофеевич не мог помочь этому недотепе-милиционеру. Дело государственной важности, не терпящее ни малейших отлагательств, звало его дальше.

Егорову нашли механика, с которым он сумел столковаться насчет починки маслопровода. Почувствовав, с кем имеет дело, жестянщик даже согласился сделать все на чистом энтузиазме, бесплатно.

Переночевать договорились в милиции. Сидорчук распределил дежурства на ночь.

– Автомобиль караулить придется, – объяснил он. – Да и вообще поостеречься нужно. Кто знает, что у этого отребья на уме? Может, на месть решатся?