Валерий Поволяев - Беспредел

Рот у него продолжал обиженно дергаться, в животе возникло тупое, тяжелое жжение, будто вместо хлеба он съел кусок глины, на глаза наполз влажный туман.

Он тихо, едва волоча ноги, побрел на рынок, к Витьку Кононову, который, наверное, уже обыскался его. Ромка понял, что другого места, где бы он мог приткнуться, нету - только Витьков подвал.

Впереди осень, впереди зима - суровое время, которое надо будет одолеть, чтобы остаться в живых, а потом вновь встретить весну и лето... Без Витька, хозяина и рабовладельца, ему не выжить. Ежу понятно.

Замужем за крутым парнем

В Тульской области есть небольшой промышленный город Ефремов. Стоит он на реке с романтичным названием Красивая Меча и известен своим комбинатом, выпускающим искусственный каучук, а также еще кое-что по химической части; каждый второй житель города работает именно на этом комбинате.

Жила в Ефремове том девушка с толстовской фамилией Нехлюдова. Людочка Нехлюдова. Девушка она была видная, с длинными ногами и томным взглядом, сводившим с ума молодых офицеров из местной воинской части. Еще в школе на нее "положил глаз", как было принято тогда говорить, Колька Панков. Одно время он даже преследовал ее, но из этого ничего путного не вышло, поскольку мать Панкова работала аппаратчицей в цехе, которым руководил Людочкин отец. Людочкин отец топнул ногой на свою подчиненную, и Панкова-мама выдала своему отпрыску по первое число - тот не только на Людочку перестал смотреть, на всех девчонок перестал. Но, как оказалось, это было временное.

В городе Ефремове Колька Панков, когда подрос, стал считаться крутым парнем, а когда неожиданно скончался его отец - вместе с отцом исчезли всякие сдерживающие рамки, Колька Панков и вовсе покрутел. И кличкой обзавелся - Ясновельможный Пан. Отказа среди девчонок ему не было, но он теперь вновь начал вспоминать Людочку Нехлюдову, и в один прекрасный момент опять подкатился к ней. "Колбаской по Малой Спасской".

- Выходи за меня замуж, - предложил он вполне серьезно, - не пожалеешь!

Людочка смерила взглядом своего бывшего школьного ухажера-приставалу, отчеканила металлическим голосом:

- Ник-когда!

Колька дернулся, будто от удара, и сжал губы, под скулами у него вспухли два крупных желвака, в глазах полыхнуло что-то сатанинское, лихое. Людочке неожиданно сделалось жаль его, и она сказала:

- Вот когда станешь крутым не по ефремовским меркам, а по московским, тогда и разговор с тобою будет. - Снова смерила его взглядом с головы до ног и отвернулась.

В ту же секунду Колька Панков исчез с ее глаз. А вскоре исчез и из города.

Появился Ясновельможный Пан в Ефремове через восемь месяцев. За рулем новенького "мерседеса" с экономичным дизельным движком, что сразу же было оценено местными знатоками автомобильной техники; одетый с иголочки, одежда его была украшена фирменными этикетками от "папы Версаче" - эти лейблы были пришпилены даже к заднице; с подарками. Матери он привез модное кожаное пальто до пят, которым хорошо в осеннюю пору подметать ефремовские тротуары - ни одного палого листа не останется, Людочке - роскошное платье, сшитое из черных блесток, и серьги с бриллиантами. Людочка зарделась: не ожидала таких подарков. Шутка ли - серьги с бриллиантами и платье от самого Лорана! Правда, кто такой Ив Сен-Лоран, она не знала, но имя звучало красиво, и она понимала - это шик! Это то самое, что надо! Она улыбнулась Кольке Панкову первый раз в жизни ободряюще, едва ли не призывно, а когда увидела его "мерседес", улыбнулась еще шире: Колька Панков начал ей нравиться.

Вскоре Колька снова исчез. В следующий приезд, через три месяца, он преподнес Людочке пальто из тонкой, нежной, схожей с шелком высшего качества замши и внушительный перстень - также, как и серьги, с бриллиантами.

С этого момента о Людочке Нехлюдовой заговорили как о невесте московского бандита Кольки Панкова - очень крутого, настоящего мафиози, хотя кто такие мафиози, в Ефремове ни один человек не знал. Как ни странно, Людочке такие разговоры нравились. Она ходила по Ефремову с гордо поднятой головой, подобострастные шепотки, как и вообще шепотки, воспринимала как должное и в конце концов пришла к выводу, что была не права, отвергнув когда-то Колькины ухаживания. Но жизнь, как говорится, на то и жизнь, чтобы вносить поправки, она все расставляет по своим местам.

В третий раз Колька приехал в Ефремов со свадебным платьем. Длинное, белое, с воздушным шлейфом, расшитое жемчугом, оно Людочке так понравилось, что у нее едва не зашлось сердце. Ей показалось, что она счастлива. Как никогда. На этот раз она уже ждала приезда своего Кольки - "своего". Она уже звала его так.