Владимир Колычев: Убийца с маникюром

Именно этим и собиралась заняться Агния, но пока что она еще не добралась до воды, а скутер тащила по песку. Нелегкая это работа, но ничего, она справляется. Баба она сильная. И фартовая. Но сегодня удача должна отвернуться от нее. Хотя бы потому, что Артем смог подкрасться к ней незаметно.

– Ты заводить свой скутер не пробовала? – громко спросил он.

Агния дернулась, развернулась к нему, бросив гидроцикл, рука ее автоматически потянулась к оружию.

Артем выстрелил в воздух, чтобы отрезвить ее, и крикнул:

– Не делай резких движений, не надо! В этот раз ты меня не проведешь…

– Я и не собиралась тебя проводить! – Казалось, она готова была расплакаться от обиды. – Просто так вышло…

От девчоночьей обиды на отца, который не так ее понял. Только не девочка она, а ядовитая и коварная змея.

– Ну, чтобы не вышло, давай отбросим ствол в сторону…

– Да, конечно.

Агния двумя пальцами вынула пистолет, отбросила его в сторону.

– А теперь отойди от скутера… Теперь повернись ко мне спиной… Сядь… Руки назад. Упрись ими в землю. Перенеси вес тела назад.

Агния повиновалась. Теперь Глеб мог держать ее под контролем. Жаль, наручников у него больше нет. Зато есть пояс, которым он свяжет ей руки.

– Ты очень жесток, – всхлипнула она.

– Это еще почему?

– Я хочу видеть твои глаза.

– Смотреть в глаза, любоваться ими, да?

– А что здесь смешного?

– Ничего.

Глеб подходил к ней сзади. Он не видел ее глаз, но и без этого чувствовал ее мысли. Она уже готовит коварный удар, возможно, ногой через голову. Ноги у нее длинные, сильные, и в рукопашном бою она знает толк. Только ведь и он не пальцем деланный. А рыцарские замашки по отношению к ней остались в прошлом.

Сначала он ударил ее кулаком в шею, отключив тем самым сознание, только затем беспрепятственно связал. Привел в чувство и какое-то время наблюдал, как она выброшенной на берег рыбой извивается на песке. Хотя в своем черном гидрокостюме она была больше похожа на змею.

– Артем, ну, зачем ты так? – взвыла Агния.

– Как?

– Неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя?

– Где-то я это уже слышал.

– А я всегда говорила, что люблю тебя!

– Что ж, тогда тебе повезло. Пока ты будешь в СИЗО, я буду часто приходить к тебе на свидания. На деловые свидания…

– Зачем тебе это?

– А что ты предлагаешь?

– Давай останемся на этом чудо-острове. Здесь прекрасный особняк, все условия для жизни. Глеб должен мне денег…

– Так ты из-за денег здесь?..

– Все из-за денег, Артем! Все из-за них! Но я завязала с прошлым! Я хочу жить настоящим. С тобой хочу жить!

– А в настоящем четыре трупа, да? Ну, конечно, тебе не привыкать…

– Это не я! Охранников и служанок убил Глеб. Не веришь? Хорошо, я скажу тебе, где находится оружие с их пальчиками!

– Никто тебе больше не поверит. Никто. И никогда.

– Глеб, ты должен мне верить! Я люблю тебя! И ты любишь меня! Мы будем жить на этом райском острове, я рожу тебе детей, мы будем счастливы…

– А с Глебом и с Кирой что делать?

– Что-нибудь придумаем…

– Я даже знаю, что ты можешь придумать, – едко усмехнулся Артем. – Но меня такой вариант не устраивает.

– А какой устраивает?

– Тюрьму надо утешить. Тюрьма по тебе плачет, и я ее утешу… Давай, поднимайся! – Он крепко схватил ее за шиворот, с силой оторвал от земли и подтолкнул в сторону дома: – И не надо со мной шутить!

– Куда ты меня ведешь? К Кире? К этой чертовой убийце?

– А ты не такая?

– Нет!.. Это она… Это все…

Агния вдруг дернулась на шаге, споткнулась и стала заваливаться набок с уклоном вперед.

Сначала она схлопотала пулю, и только затем, спустя мгновение, до Артема донесся звук выстрела.

И стрелка он увидел. Это был Глеб. Он поднялся из-за камней, отшвырнул в сторону винтовку и опустил голову, глядя на него исподлобья. В глазах чувство вины, но там же и торжество мужчины, взявшего на себя грех любимой женщины.

Артем склонился над Агнией, приложил пальцы к ее шее. Пульс отсутствовал. Все, теперь она не сможет дать показания против жены Никольского. Собственно, Глеб этого и добивался. Но ведь он совершил убийство, и Артем обязан его арестовать. Глеб это понимал, поэтому сам протянул сомкнутые в запястьях руки.

Но Артем не стал надевать на него наручники.

Когда-то он сказал Кире, что будет рад, если суд примет ее сторону. Почему бы ему самому не стать судьей в этой ситуации? Тем более он хоть и немного, но чувствовал себя виноватым перед Кирой из-за того, что пытался обманом расколоть ее на признание.