Владимир Колычев: Убийца с маникюром

– Фикция там записана. Я всего лишь один раз опоздала.

– Четыре! Четыре раза ты, Родичева, опоздала… Но я, в общем-то, готов все забыть. И штрафы с тебя снять. И про пылесос забыть, как будто ничего не было.

Савелий Макарович плотоядно улыбался и раздевал девушку глазами. Глядя на него, нетрудно понять, чем можно заслужить прощение… Впрочем, Кира уже догадывалась, почему Вика Соколова и опаздывает чуть ли не каждый день, и уходит с работы пораньше, а на зарплате это никак не отражается. Девчонки шептались, что Вика с Лукьяновым дружит. Кто-то домами дружит, а кто-то телами…

– И что мне для этого нужно сделать?

– Ну-у…

Лукьянов ничего конкретного не сказал, но выразил все свои пожелания мимикой лица.

– Что, прямо сейчас?

Девочкой Кира давно уже не была. С невинностью она рассталась еще в шестнадцать лет, на спортивных сборах, где их женская команда тренировалась совместно с мужской. Был там один паренек… В семнадцать лет закрутила куда более серьезный роман, жила с парнем почти полгода. Сейчас она одна – свободная и холостая, но это вовсе не значит, что ей можно раздвигать ноги перед кем ни попадя. Секс – вещь занятная и захватывающая, но Кира не из тех, кто ложится с каждым.

– Ну, я хоть и не священник, но для покаяния свободен в любое время, – гаденько улыбнулся Савелий Макарович. – В течение рабочего дня.

– Я подумаю.

Влепить бы ему пощечину, да так, чтобы зубы потрескались, но Кира сдержалась. Таких мерзавцев, как Лукьянов, на свете много, на всех пощечин не напасешься.

А думать она не будет, решение уже принято. Сейчас она отправится домой, а завтра начнет искать новую работу… Обидно, конечно, что три недели коту под хвост, но ничего, она это как-нибудь переживет. Ведь пережила же травму колена, которая поставила крест на ее спортивной карьере.

Из кабинета Кира выскочила как ошпаренная, словно из какого-то вертепа на свободу вырвалась, и в тамбуре вдруг столкнулась с каким-то парнем, державшим в руках ноутбук. Компьютер с треском упал на пол.

– Ой! – испуганно вжалась она в угол.

На шум из кабинета вышел Лукьянов. Он сразу понял, что произошло, и злорадно уставился на Киру:

– Родичева, опять ты?

– Это я сам, Савелий Макарович! Родичева не виновата!

Парень проявил благородство, и Кира поняла, почему он решил взять вину на себя.

Она заметила Глеба сразу, как только появилась здесь. Заметила без особого к нему интереса, а вот он запал на нее. Кира считала себя красивой девушкой, и, как ей казалось, не без основания, но при этом она отдавала себе отчет, что корона «Мисс салон-2010» принадлежит не ей. Увы, были в салоне девушки красивее, чем она, – две или даже три. И не она в том виновата, просто развратный Лукьянов нанимал на работу только симпатичных девушек. Зарплата здесь хорошая, поэтому от желающих занять вакансии отбоя не было.

В общем, хорошеньких сотрудниц в салоне хватало, но Глеб запал именно на Киру. Ни на кого он так не смотрел, как на нее. Смотрел издали, но близко не подходил. Несимпатичный он внешне парень – чересчур мелкие и жесткие завитушки рыжеватых волос на голове, неправильные черты лица, крупный нос, полные бесформенные губы, к тому же рябой. Парни с такой внешностью вниманием женщин, как правило, не избалованы, поэтому они робкие, стеснительные, и некоторые пытаются преодолеть свои комплексы, усиленно занимаясь бодибилдингом. Глеб как раз из тех, кто не сдавался на милость покуражившейся над ним природы. Плечи у него широкие, руки накачанные, под майкой угадываются мышцы живота, ноги – короткие, кривые, но сильные…

– Да нет, виновата! А ты, парень, я смотрю, в Ромео решил поиграть! – набросился на него Лукьянов.

– Не надо в Ромео играть, – с благодарностью глядя на Глеба, покачала головой Кира, – а то еще насчитают тысяч тридцать. Я все равно увольняюсь… Это я ноутбук разбила.

– Ты, Родичева, разбила. Тебе и отвечать, – хищно смотрел на нее Лукьянов. – И пока не ответишь, никто тебя не уволит…

– Я сама увольняюсь. Сейчас уйду домой и не приду. Что ты мне сделаешь?

– В суд на тебя подадим, Родичева. И суд взыщет с тебя все до копейки! – Лукьянов смотрел на нее, открыв от возмущения рот. У него и в голове не укладывалось, что какая-то сотрудница посмела обращаться к нему грубо и на «ты».

– В суд подашь? После того, как домогался меня в кабинете?

– Я домогался?! У тебя есть доказательства?

– Савелий Макарович, это правда? – нахмурился Глеб.

– Что правда? – недоуменно вытаращился на него тот.