Сэйси Ёкомидзо - Клан Инугами

— Нет и не могло быть. В наборе было всего пять, никаких запасных.

— Стало быть, это она, та самая, что оторвалась от рубашки господина Томо. Госпожа Такэко, можно ли мне взять ее на некоторое время? Хочу попросить инспектора кое-что проверить.

— Конечно.

Киндаити бережно заворачивал пуговицу в папиросную бумагу, когда в комнату ворвался инспектор Татибана.

— А, вот вы где, господин Киндаити. — Инспектор направился к нему. — Знаете, довольно странно. Мы думали, что в очередном убийстве, если оно произойдет, будет использован топор, но преступник нас перехитрил. Киё удушили какой-то тонкой веревкой, как и Томо. Похоже, после этого убийца сбросил тело в лед с наблюдательной площадки.

Киндаити рассеянно слушал инспектора и, дождавшись, когда тот кончит, устало покачал головой.

— Нет, инспектор. Все так, как должно было быть. Топор здесь очень даже при чем.

Инспектор нахмурился.

— Но, господин Киндаити, был бы топор — была бы рана.

Киндаити вынул из-за пазухи записную книжку и авторучку.

— Инспектор, это ведь тело Киё, верно? И коль скоро Киё был найден вверх тормашками… — На странице записной книжки Киндаити начертал:

КИ Ё

Ё КИ

Глаза у инспектора Татибана, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

— Господин Киндаити! — Он пыхтел, сжимая и разжимая кулаки.

— Да, инспектор. Это детская загадка. Убийца использовал тело жертвы, тело Киё, чтобы обозначить топор, ёки . Вот вам и ёкикотокику !

Киндаити расхохотался — он смеялся бессмысленным, визгливым, чуть ли не истерическим смехом. И, как и ожидалось, снежные хлопья закружились под свинцовым небом.

Вечер. Половина десятого. Местность вокруг озера Насу окуталась снегом, пошедшим с самого утра. Вся земля словно надела пухлые зимние одежды. Озеро, города и деревни вдоль берега и горные цепи над ними — все овеяно влажными крупными хлопьями снега, и от их круговерти кружится голова. Ни ветерка, только мягкие белые цветы зимы непрестанно сыпались с темного неба. И тишина вечера проникает в душу.

Тишина эта словно скопилась и в самой вилле Инугами. Киндаити, инспектор Татибана и поверенный Фурудатэ сидели в гостиной перед английским камином. Все молчали. Так, безмолвно, не произнося ни слова, они сидели довольно давно и глядели в яркий огонь. Только время от времени с треском обваливались прогорающие дрова.

Трое мужчин ждали результатов вскрытия и сравнения новых отпечатков пальцев Киё с молебным отпечатком его руки. Киндаити, утонув в большом мягком кресле, сидел неподвижно, закрыв глаза. В голове у него роились идеи, которые начали принимать определенные очертания — прежде этому мешало некое слепое пятно. Но вот сегодня наконец он увидел, где именно находится то слепое пятно, и благодарить за это следовало Тамаё. Киндаити чуть вздрогнул, открыл глаза и огляделся, словно пробудился ото сна. Снег стал падать гуще. Мягкие, белые хлопья непрестанно пересекали оконное стекло.

Тут послышался негромкий скрип колес по снегу, смолк у парадного, и сразу же затрезвонил дверной звонок. Они переглянулись, Татибана привстал, но к входной двери уже прошуршали чьи-то шаги. Непродолжительный, но напряженный разговор, и вот те же шаги прошуршали к гостиной, дверь отворилась. Это была служанка.

— Инспектор, там кто-то вас хочет видеть, — сказала она в некотором замешательстве.

— Меня? Кто?

— Женщина. Она говорит, что ее зовут Кикуно Аонума.

Все трое вскочили со своих кресел.

— Кикуно Аонума! — Инспектор Татибана с трудом сглотнул. — Пожалуйста, проведите ее сюда, пожалуйста, поскорей.

Служанка удалилась, и в скором времени в гостиную вошла миниатюрная женщина в темном пальто, голова ее и лицо были прикрыты старомодной красно-коричневой вуалеткой. Должно быть, она приехала на велорикше — ни пальто ее, ни вуалетка ее не намокли.

Кивнув головой трем мужчинам, она сняла пальто и вуалетку, отдала их служанке и, снова повернувшись к ним, вежливо поклонилась. Увидев ее лицо, они вздрогнули от неожиданности и утратили дар речи, словно увидели нечто невообразимое.

— Вы… вы Кикуно Аонума?

— Да, это я.

Эта женщина, так спокойно ответившая на вопрос, чуть приподняв голову, была Кокин Миякава, учительница игры на кото.

Киндаити, до того не шевельнувший ни единым мускулом, вдруг начал бешено чесать голову. Фурудатэ, с другой стороны, принялся вытирать ладони носовым платком.