Ричард Пратер - Джокер в колоде

Во мне шесть футов два дюйма росту, и после трех выпитых порций виски с содовой - что я уже сделал - я вешу двести шесть фунтов, а Джим легче меня на двадцать фунтов и на дюйм выше. У меня коротко остриженные белые волосы и такие же белесые брови - взлетая вверх и резко загибаясь вниз, они торчат над моими серыми глазами; в то время как волосы Джима чернее угля, а сине-зеленые глаза близки к цвету морской волны.

Мы оба изрядно загорели - смуглый Джим почти почернел. Он был похож на высокого цивилизованного демона, сгоревшего дотла в пламени преисподней. И вообще в его чертах было что-то сатанинское: темные, смелые глаза, нос прямой и слегка заостренный, а рот женщины определили бы как "дерзкий", не говоря уже об улыбке типа "пошел к черту".

Он протянул мне виски, отпил глоток из своего бокала и бодро сказал:

- Шелл, черт возьми, похоже, все идет успешно. Что обычно делает парень с миллионом долларов?

- Ну, он его откладывает, - ответил я. - Что же еще? Он нахмурился.

- В кубышку, что ли?

- Ты же не станешь швыряться деньгами направо и налево?

- Не стану?

- Тратить деньги на вино, женщин, бега и другие подобные глупости? - Мою сдержанность можно понять: я не стригу купоны, я зарабатываю, часто с риском для жизни. - В конечном счете сэкономить миллион - это значит заработать миллион.

Джим решительно тряхнул головой.

- Что ж, мой рассудительный друг. Клянусь Богом, ты прав. Я его придержу.

- И будешь вести нормальную, уравновешенную жизнь.

- Уравновешенная жизнь, - задумчиво произнес он. - Пожалуй, я за это выпью. - Он сделал основательный глоток виски и уныло продолжил:

- За рассудительность, благочестие, целомудрие, безумие, одержимость...

Я не стал выслушивать до конца перечень всего того, за что он пил. Я вообще лишился слуха. Я смотрел на что-то, способное излечить даже от диплопии, а может, и косоглазия, - на женщину, что возникла на вершине лестницы, ведущей сюда из живописного дворика; это видение направлялось к нам с Джимом. На ней было одеяние от "Александрии". Очевидно, это одна из моделей, и явно из числа тех, кого я еще не видел. Но я должен был с ней встретиться, даже если бы мне пришлось босиком пройти по щелкающим зубами крокодилам.

- Джим, - взмолился я, - кто она? Друг называется... Почему ты мне не говорил? Кто...

Не обращая внимания на мой лепет, он грустно произнес:

- Итак, выпьем за целомудрие. Да, мы вновь введем "пояс целомудрия", узаконим кокаин...

- К черту твою болтовню! Ты что, пьян? Джим, черт бы тебя побрал, кто она?

При виде таких плавных изгибов плоти, что скрывать, рождаются грубые мысли, кровь ударяет в голову, внутри вспыхивает пожар. Ее рост примерно пять футов пять дюймов, обалденные пропорции 37 - 22 - 36, копна белых волос, хитрые ярко-красные губы, искрящиеся глаза - пик эволюции, и совсем не важно, с какого конца смотреть.

- Полагаю, ты имеешь в виду Лори, - очнулся наконец Джим.

- Лори? Ах...

У нее было лицо доброго и мудрого ангела плюс тело - венец совершенства женской чувственности, и такое сочетание превращало безразличные взгляды в слегка заинтересованные, а слегка заинтересованные - в пожирающие.

- Лори Ли, - продолжал бубнить Джим. - Думаю, ты обратил внимание на то, что она не мегера. Мне кажется, ты хочешь с ней познакомиться? - Не дожидаясь моего ответа, он позвал:

- Лори!

Она остановилась, повернула голову, улыбнулась и сделала шаг в нашу сторону.

- Сегодня грандиозный вечер, правда? Вблизи она была еще красивее. Она глянула на меня своими медовыми глазами, потом перевела взгляд на Джима, но ее мимолетно брошенный взор вошел в меня как нож в масло. Такое лицо способно заставить сердце замереть, а тело - побудить вегетарианца лопать мясные фрикадельки.

- Привет! - поздоровался я. - Привет! Как дела? Я рад...

- Я вас еще не познакомил, - перебил строгий блюститель этикета Джим. Он слегка поклонился и сказал:

- Лори, эту обезьяну зовут Шелдон Скотт. Шелл, Лори Ли. Он - частный детектив, и тебе следует держаться настороже...

- Что ты имеешь в виду, говоря "обезьяна"? - возмутился я. - Ты, эгоист проклятый!

- Привет, Шелдон, - поздоровалась Лори и улыбнулась. Голос был мягкий и теплый, а взгляд, которым она одарила меня, мог бы поджарить бутерброд.

- Хот-дог! - воскликнул я. - Я хотел сказать не то, что я имел в виду. Мой рассудок - ух! - зовите меня Шелл, пожалуйста. Никто не называет меня Шелдоном. Даже мои враги.

- Я могу поспорить, - сказала она непринужденно, - что ваши враги - типы жестокие.