Ричард Пратер - Проснуться живым

- Девочки!..

- Нам незачем маршировать обнаженными по Филберт-стрит, - заявила шоколадная красавица Лула, первая предложившая тотальную наготу. Ее голос звучал, как теплый туман, вытирающийся о бархатное полотенце. - Может быть, достаточно той маленькой улицы - Хевнли-Лейн. Или мы можем подождать, пока доберемся до конца...

- Девочки-и-и-и!..

- Чего вы орете, Дейв? - спросила Маргарита.

- Я бы хотел познакомить вас с моим другом - с нашим другом - Шеллом Скоттом. Он на нашей стороне и...

- Отлично, нам понадобится любая помощь.

- Так вы Шелл Скотт!

- Хэлло!

- Посмотрите на него!

Слушая эти и прочие замечания, которые я не мог расшифровать, я улыбался, говорил "хэлло", "привет", "здравствуйте" и, когда суета улеглась, был представлен по очереди всем девушкам.

Рыжеволосой, полногрудой Дайне, шоколадной Луле, маленькой, с глазами-сливами Ронни, Бритт с платиновыми волосами и шведским акцентом. Потом хорошенькой японской куколке по имени Юмико, с лицом как цветок и губами как лепестки, которая улыбнулась и промолвила: "Хэрро, Шерр". Брюнетке Эмили, недавней мисс Германия номер два, которая, по-моему, могла занять второе место, только если все судьи были "леммингами". Оживленной, рыжей и розовощекой Терезе, нежной и прекрасной Леонор, Маргарите с губами цвета красного перца и, наконец, Сильвии с волосами цвета дикого меда, синими как море глазами, ровными и сверкающими зубами и ртом, словно созданным для улыбок и смеха.

Это была миниатюрная ООН, состоящая из красавиц, каждая из которых выглядела не только эротичной и чувственной, но и здоровой, полной энергии и энтузиазма и - как я вскоре узнал - эровита.

Проведя некоторое время с ними и еще пару минут с Дейвом, я направился к своему "кадиллаку". Когда я выходил из комнаты, десять красоток продолжали болтать и спорить о по крайней мере частичном марше к церкви Второго Пришествия только в том, чем их одарила природа.

Меня это забавляло. Девушкам, конечно, было интересно воображать себя поднимающимися по зеленому газону, быть может к самым дверям церкви, обнаженными, но я знал, что этого не случится. Такого просто не бывает.

Это ставило меня в один ряд с теми мудрецами, которые знали, что в 1929 году рынок взорвется.

Глава 17

Следующие четыре часа были самыми скучными с тех пор, как Дру вчера позвонила в мою дверь. Зато после этого мне уже не пришлось жаловаться на скуку.

Я провел эти четыре часа в сосредоточенных усилиях найти хоть какую-нибудь нить к двум похитителям Бруно и Кэссиди. Я снова связался со своими осведомителями, позвонил еще полудюжине, проверил бары и меблированные комнаты, побеседовал с коридорными, официантками, букмекерами, другими частными детективами, барменами и половиной мошенников и бывших мошенников, с которыми мне довелось иметь дело в последний год. Все было впустую - почти до четырех часов.

Но и тогда сведения поступили не от людей, которых я расспрашивал, а от человека, с которым я не говорил целых шесть месяцев, узнавшего по беспроволочному телеграфу преступного мира, что Шелл Скотт ищет определенную информацию. Все это свелось к паре быстрых фраз от мелкого вора и незадачливого игрока по имени Феймес Браун. Чем он был знаменит , я никогда не знал, но это было его настоящее имя. Тем не менее это оказалась единственная полезная информация, добытая мною в результате всех походов и телефонных разговоров. Однако она того стоила.

Я не мог принимать звонки по мобильному телефону, но попросил оператора записывать сообщения. Позвонив из телефонной будки в четыре часа, я узнал, что, помимо нескольких абсолютно незначительных сведений, всего несколько минут назад поступило сообщение, состоящее из одного слова "Феймес" и телефонного номера. Оператор был озадачен, но я - нет.

Я опустил монету и набрал номер. Мужской голос ответил: "Джилли".

Сначала я не понял, что это означает, но потом вспомнил, что "Джилли" маленькое кафе с баром на Хоторн-стрит в Лос-Анджелесе, в паре кварталов от Фигероа. Это было заведение, в котором парень, заказавший пиво с закуской, считался гурманом. Фирменными блюдами там служили яйца, свиные отбивные, картошка и трупный яд.

- Позовите мне Феймеса, - попросил я. - Если он еще у вас.

- Он в баре.

Послышалось звяканье телефонной трубки, после чего другой мужской голос осведомился:

- Да?

- Это Шелл Скотт. Если ты в "Джилли", Феймес, значит, остался без гроша.

- Точно. "Джилли" - единственное место, где могут покормить в кредит. Все равно что заключать сделку в морге, верно? - Он говорил очень тихо.