Энн Грэнджер - В дурном обществе

Меня поразила одна странность. На тротуаре через равные промежутки, напротив входа в каждый дом были вварены круглые бронзовые диски, похожие на люки небольших индивидуальных бомбоубежищ. Люк перед домом Дафны был не таким, как соседние, а из матового закаленного стекла, вроде потолочного отверстия в подземном общественном туалете. Зачем?

Прежде чем показаться на глаза хозяйке, я тихонько спустилась по ступенькам вниз и подошла к двери, ведущей в полуподвал. Вход был узким; часть его перегораживала стена между домом и тротуаром, возведенная, судя по всему, недавно. Цели такой перепланировки я не поняла и очень удивилась. В двери цоколя имелось окошко; посмотрев в него, я увидела довольно просторное помещение. Оно оказалось светлее, чем большинство квартир в полуподвалах. Дополнительный свет попадал туда из окна на противоположной стене — мне показалось, что оно выходит в сад. Комната была заставлена вполне приличной мебелью. Через полуоткрытую дверь я мельком разглядела кухонный уголок. Даже с первого взгляда стало ясно, что внутри чисто, что там недавно сделали ремонт и жить там мне бы очень хотелось. Интересно, почему такая славная квартирка до сих пор пустует?

Чем дальше, тем больше мне казалось, что мне не по карману жить в такой роскоши, пусть даже и с помощью муниципалитета. Наверное, Дафна Ноулз нажмет тревожную кнопку, как только меня увидит. Когда-нибудь я, может быть, найду работу с приличной зарплатой, смогу совершенно преобразить и себя, и свой образ жизни, но сейчас у меня нет ни денег, ни работы, и эта квартира мне совершенно недоступна.

И все-таки… не зря же я тащилась в такую даль! И Аластер наверняка спросит мисс Ноулз, приходила ли я смотреть квартиру… Поэтому я поднялась на крыльцо и позвонила.

Изнутри послышались быстрые шаги. Дверь открылась; на пороге стояла высокая и очень худая женщина с жесткими седыми волосами в спортивных штанах и свитере. На ногах у нее были пестрые вязаные домашние носки с мягкими кожаными подошвами. Я уже приготовилась к тому, что она скажет: «Убирайтесь, я не подаю милостыню!» Но вместо этого она весело поздоровалась:

— Здравствуйте!

— Меня зовут Фран Варади, — представилась я. — Меня прислал Аластер.

— Я так и поняла, — ответила Дафна. — Входите, пожалуйста.

Она закрыла за нами парадную дверь и довольно резво зашлепала вперед по коридору. Стараясь не отстать, я озиралась по пути.

То, что я увидела, лишь еще больше убедило меня, что у меня нет никакой надежды. Дом буквально дышал респектабельностью. Мебель старая, но в отличном состоянии и, скорее всего, ценная. То есть антикварная. Узкая лестница с резными деревянными перилами вела куда-то наверх, в невидимые чертоги. Стены на лестнице были увешаны репродукциями со старинными французскими модами. В доме пахло свежесваренным кофе, лавандовым воском и срезанными цветами.

Мы пришли в большую и светлую гостиную окнами в садик. Солнечные лучи высвечивали бесконечные ряды книг на полках. Ну да, ведь хозяйка — библиотекарь! На столе у окна стояла громоздкая старомодная механическая пишущая машинка. Из каретки торчал лист бумаги; рядом лежала стопка распечатанных листов. Похоже, я прервала ее работу. Возможно, это тоже настроит ее против меня.

Дафна Ноулз уселась в кресло-качалку на тростниковой раме, обитое ярко-зеленым кретоном в розовый цветочек, и жестом указала мне на диван. Я мгновенно утонула в мягких подушках, оказалась ниже хозяйки и поняла, что очутилась в невыгодном положении. Дафна, лучезарно улыбаясь, начала раскачиваться в своей качалке. Кресло протестующе поскрипывало.

— Значит, вы и есть девочка Аластера!

В первый ужасный миг мне показалось, что она все перепутала и приняла меня за внучку Аластера, которая умерла. Я с трудом наклонилась вперед и поспешно заговорила:

— Нет, я Фран, которую он…

— Да-да, знаю.

Дафна махнула на меня рукой, и я снова откинулась спиной на мягкие подушки. Надо сказать, встать с такого дивана гораздо труднее, чем сесть на него. Невозможно ни поставить ноги на пол, ни схватиться за что-нибудь руками. Нет точки опоры.

— То, что произошло, очень печально, но жизнь все-таки продолжается. Я верю в переселение душ. — Качалка скрипнула. Я поняла, почему Дафна предпочитает сидеть в ней, а не на диване или не в одном из двух таких же мягких, как диван, кресел.

— Один мой друг тоже в него верит, — ответила я.

Посерьезнев, Дафна подалась вперед и продолжала: