Петр Северцев - Слабое место жесткого диска (сборник)

– Если можно, я хотел бы знать эти обстоятельства, и как можно подробнее.

– Конечно, – согласился Полежаев. – Он умер сегодня в больнице от сердечного приступа. Кстати, буквально рядом с владыкой на соседней койке утром умер еще один православный пастырь, отец Петр, настоятель одного из центральных храмов города. Я только что вернулся из больницы, и врачи полагают, что там смерть была естественной. Может быть, это простое совпадение, а может быть, и нет… Одним словом, мы очень обеспокоены и заинтересованы в проведении скорейшего расследования. Мы также заинтересованы в том, чтобы это расследование было проведено с максимумом профессионализма. И ваша кандидатура представляется нам оптимальной, по крайней мере, исходя из тех отзывов, которые дали нам люди, мнению которых мы привыкли доверять.

– Спасибо, – учтиво наклонил я голову. – Однако есть два момента. Первый – дело в силу особого статуса потерпевшего будет активно расследоваться официальными органами, и я боюсь оказаться здесь лишним. Второе – даже если я и соглашусь, то учтите, что я много беру за свою работу. И, наконец, третье – почему вы так уверены, что смерть владыки Гермогена была насильственной?

Полежаев внимательно меня выслушал, кивнул головой в знак того, что он все понял, откашлялся и сказал:

– Давайте по порядку. По первому моменту могу сказать, что один ум хорошо, а два лучше. Но не только в этом дело. Отношения между епархией и официальными властями не слишком доброжелательные, и особого рвения от милиции в этом деле мы не ждем. Кроме того, есть и еще кое-что, и в это мы сможем вас посвятить только в том случае, если вы согласитесь взять на себя расследование. Что же касается второго момента, то тут вам беспокоиться совершенно не о чем. Мы примем ваши условия, тем более что они нам известны от людей, имевших с вами дело. Двести долларов в день плюс накладные – я не прав?

Я поразился осведомленности моего собеседника и машинально кивнул.

– Как говорят на Диком Западе, нет проблем, – губы Полежаева снова затронула улыбка.

Я почувствовал, что смущен неожиданным поворотом дела. Полученная информация, подкрепленная деловитостью своего собеседника, несколько обескураживала. Однако времени на особые раздумья у меня не было – дело, в которое я ввязался, помимо моей воли развивалось по своим законам, и мое согласие на расследование само собой напрашивалось. Я снова, как и утром, находясь среди полусумасшедшего журналистского коллектива, подумал, что просто плыву по течению…

– Третий момент, – с нажимом произнес Полежаев. – Мы до конца в этом не уверены, но подтверждение будет готово через несколько часов… Если вы не возражаете, сейчас мы можем проехать в епархиальное управление, и отец Роман посвятит вас в те детали дела, которые сочтет нужным. Машина стоит у входа.

Полежаев сделал пригласительный жест рукой в сторону моей входной двери. Я молча вышел в комнату, переоделся, и через две минуты уже сидел на переднем сиденье той самой черной «Волги», которую я видел из окна Никольской церкви вчера.

Епархиальное управление представляло собой обычный одноэтажный деревянный дом, которые в изобилии присутствуют в центральной части нашего города. Внешне дом ничем не отличался от своих соседей, на нем даже не было вывески, свидетельствующей о том, что здание принадлежит Русской православной церкви.

Подойдя к двери, Полежаев позвонил в звонок, и вскоре на пороге показалась пожилая женщина в платке.

– Отец Роман у себя? Никуда не уехал?

– У себя, – ответила старушка, почему-то картинно понизив голос. – Очень ждет вас.

Полежаев прошел внутрь, увлекая меня за собой. Повернув направо, мы оказались в небольшом коридорчике, застланном коврами. Стены были завешены портретами каких-то православных архиереев и фотографиями, посвященными истории православия в нашем регионе.

Полежаев открыл одну из дверей в коридоре, заглянул внутрь и сказал с порога:

– Я его привел.

– Очень хорошо, – ответил знакомый мне уже голос, слышать который я имел возможность, находясь за ширмой в кабинете отца Петра Зубова.

Приняв приглашающий жест Полежаева, я вошел в комнату и увидел сидящего за столом крупного рыхлого мужчину с крупным мясистым лицом. Его волнистые черные волосы были аккуратно зачесаны назад, такой же аккуратной была и его борода. С неожиданной для своей комплекции прытью он вскочил с места и через секунду оказался возле меня.