Марина Серова: Дама с мертвой хваткой

– А вот тут, Татьяна Александровна, я с вами не согласен! – возразил ученый, активно жестикулируя. – Я думаю, Артем хотел не столько украсть у меня информацию, сколько сделать мне вызов.

– Честно говоря, я не совсем понимаю, зачем такие психологические сложности. Может быть, объясните?

– Ну, как вам сказать, Татьяна Александровна, – Махагонов заметно стушевался. – Дело в том, что изначально идея создания некоторых приборов принадлежала Артему, только он дальше нее и не продвинулся. Развивал ее именно я, естественно, при поддержке моей Людочки.

Я не слишком поверила Геннадию. Он избегал зрительного контакта со мной, а это означало, что мой клиент сильно занизил роль своего бывшего коллеги. Не исключено, что Суздальский, еще до того, как было приостановлено финансирование проекта, успел внести существенный вклад в научные изыскания. Махагонов же, получив грант на продолжение исследований, не стал уведомлять об этом Артема, дабы впоследствии не делиться с ним ни деньгами, ни славой. Что касается Суздальского, то им после просмотра телепередачи овладела профессиональная ревность, и он действительно решил сделать Геннадию вызов…

Пока я размышляла про себя, клиент нервно ерзал на стуле, ожидая моей оценки того, что он только что озвучил. У меня не было сомнений, что по большому счету он кинул своего бывшего коллегу, подбросившего ему когда-то перспективную идею, но вслух осуждать его за это я не собиралась. В конце концов, если бы школьный приятель Махагонова не оказал финансовую поддержку, то существенного прорыва в этих научных изысканиях могло бы и не произойти. К тому же Геннадий был моим клиентом, имеющим щедрого спонсора.

Я посмотрела на часы. Уже совсем скоро ко мне должен был прийти человек от Кожевникова. Не хотелось бы, чтобы он застал здесь Махагонова. Надо было его поскорее выпроводить, но сначала получить ответы на кое-какие вопросы. Я стала подводить к этому:

– Ну что ж, Геннадий Леонидович, теперь я понимаю, на чем зиждятся ваши подозрения насчет Суздальского…

Грянула маршевая мелодия, Геннадий вздрогнул и полез в карман за мобильником. При этом у него было такое недовольное выражение лица, что я сразу же догадалась, кто ему звонит.

– Извините. Это жена. И что ей только надо?

– Не буду вам мешать, – я деликатно вышла из гостиной.

– Алло! Как это где? В институте, конечно, – доносился до моего слуха голос Геннадия, в котором было неприкрытое раздражение. – Ну что еще случилось? Я не могу долго говорить… Опять! Ну, сколько можно!

Когда он притих, я вернулась в комнату и напомнила:

– Геннадий Леонидович, так что насчет домашнего адреса Суздальского?

– Я не зря предлагал вам поехать к нему. Зрительно-то я помню, где он живет, а вот номеров дома, квартиры – нет. К сожалению, я сейчас уже не могу сопроводить вас туда – надо срочно идти домой. Жена там коммунальную аварию устроила, – Махагонов отчаянно всплеснул рукой.

– Попробуйте на словах объяснить, как найти Артема.

– Я лучше нарисую.

– Хорошо, – я дала Геннадию листок бумаги и ручку, и он стал рисовать план-схему третьего микрорайона Гагаринского поселка. – Вот как-то так. Этим крестиком я обозначил нужное парадное. Этаж – второй, а по сути – третий, поскольку в цоколе нет жилых помещений. Его дверь будет крайняя справа.

– Я это запомню. И еще, вы мне так и не дали номер телефона Людмилы.

Клиент продиктовал мне его по памяти, а я вбила цифры в свой мобильник. Сразу после этого Махагонов поспешил откланяться. Закрыв за ним дверь, я направилась в кухню и стала варить кофе.

Когда напиток был готов, я налила его в чашку, насыпала туда щепотку корицы и, наслаждаясь терпко-сладким ароматом, задумалась о том, что рассказал мне клиент. Его история была просто какой-то фантастичной – из каюты катера, который был все время на виду, пропал ноутбук с ценной информацией. На виду… У кого на виду? Махагонов и его пассия, скорее всего, были так увлечены друг другом, что ничего и никого вокруг себя не замечали. Арсений же спал или делал вид, что спит, в кустах вербы. Чисто теоретически, если бы на острове находился кто-то еще, то он вполне мог выбрать подходящий момент для того, чтобы сначала незамеченным проникнуть в катер, а затем так же, не бросаясь никому в глаза, удалиться оттуда, прихватив с собой ноутбук – ничего другого заслуживающего внимания вора на маломерном судне просто-напросто не нашлось.

Сделав несколько глотков кофе, я вспомнила, что место для пикника было выбрано совершенно случайно – этот волжский островок понравился Людочке среди всех прочих. В связи с этим я предположила, что похититель понятия не имел, что содержимое ноутбука гораздо более ценное, чем он сам. Сразу после этого в моей голове возник вопрос – как вор собирался распорядиться своей добычей? Вариантов было несколько. Во-первых, похититель мог сдать компьютер в комиссионку. Таких в Тарасове осталось не так уж и много, поэтому их можно проверить за полдня. Во-вторых, он мог продать компьютер на «блошином рынке», где торгуют всякой всячиной, в том числе и ворованной. Надо будет туда доехать и поинтересоваться, не сбывал ли кто-то там ноутбук. В-третьих, вор мог оставить ноутбук себе. Если новый владелец станет выходить в Интернет, то его местоположение можно будет определить. Но есть ли в этом смысл? Скорее всего, похититель сразу же удалил всю имеющуюся на компьютере информацию, чтобы освободить память. И это не самый плохой вариант развития событий, поскольку он исключает, что кто-либо воспользуется научными разработками Махагонова. А что до последних записей, сделанных Геннадием на острове, то ученый со временем их, скорее всего, восстановит. Во всяком случае, он сам на это надеется…