Геннадий Ангелов: Западня для киллера

Изюм понял, что Протасов просто так не слезет с него, надо выкручиваться из этой ситуации.

– Время у тебя до вечера, ты понял, Изюм? Чтобы вечером убийца нашёлся, или ты сам будешь за три убийства отвечать. Всё понял?

– Как не понять, начальник.

– Тогда давай иди, и до вечера.

Изюм был зол как собака, потому что не знал, как поступить. Хотелось на свободу, а тут напасть такая… Да и как всё это братве объяснить? Он пришёл в барак и лёг на нары. Вспомнилось прошлое, из-за которого себя казнил весь срок. Ведь что знает один человек, могут узнать и другие. Шила в мешке не утаишь. Прошлое не отпускало и давило на горло.

– Вот дурак! – сказал вслух Изюм и покачал головой. – Сколько лет прошло, а ведь помнят и не забывают. Суки ментовские.

Подскочил шнырь по прозвищу Чайка, спросил: – Может, чайку или кофейку, Саша? Или Ленку прислать?

– Вот сейчас мне только петуха не хватало, – сказал Изюм и хлопнул Чайку по затылку. – Дурак ты или прикидываешься?

– Как скажешь, Саша, надо быть дураком, буду им. Или умным, тоже могу, всё как скажешь, – и он улыбнулся гнилыми зубами. – А человека убрать, что на два пальца помочиться!

Изюм посмотрел на него с жалостью и махнул рукой. Чайка был многим обязан Изюму. Когда-то он проигрался, и только Изюм смог за него расплатиться. Чайка так и остался фуфлыжником, но зато не опустили до петуха. Хотя другие заключённые не считали его за человека и не уважали, Чайке на это было наплевать. Срок у него был три года, а за такой спиной, как у Изюма, можно спокойно досидеть до звонка, не беспокоясь о завтрашнем дне и хлебе насущном.

– Так, – сказал Изюм, – после обеда всех блатных ко мне на разговор, ты слышал, Чайка?

Тот кивнул и побежал передавать по баракам то, что сказал Изюм.

– Не дадут спокойно отсидеть, – с горечью плюнул на пол Изюм. – Вот козлы ментовские, резать их всех надо, а не базарить!

Изюм редко собирал сходняк, зная о том, что часть братвы недовольна смотрящим и ждёт, когда тот откинется, чтобы занять царское место. Единственным, кого видел после себя Изюм, был Белый, но этот парень с норовом, хотя по жизни настоящий бродяга. Прибежал Чайка, сказал, что все придут.

– Давай обедать, – бросил Изюм и пошёл умываться.

У Протасова в кабинете находился мини-спортзал, и он периодически занимался. В школе плотно боксировал и даже участвовал в соревнованиях. Времени много прошло, но мышцы имеют память, и Протасов не давал сам себе раскиснуть. Хорошенько пропотев, он умылся и обтёрся полотенцем. Зазвонил телефон, и он поднял трубку. Звонил начальник и спрашивал про расследование.

– Я уже включился в работу, – ответил Протасов, – вот только Кузнецова нет на месте. Постараюсь не перегибать. Буду докладывать, как только что-то станет известно.

Он отключился, и бросил на стол трубку. Протасов знал, что иногда Бойко берёт взятки, но доказать этого не мог. То, как жил его начальник, давало полное основание для таких выводов. Новая иномарка, магазин свой и т. д. Протасов задумался, и в этот момент вошёл Фурцев.

– Ну, что говорят медики?

– Сердечная недостаточность, такой поставили диагноз, – ответил Фурцев.

– И первый труп, и второй, и третий с сердечной недостаточностью… Странно всё это, очень странно, а ты что думаешь по этому поводу?

Фурцев пожал плечами и ничего не ответил.

– Скоро приедут с УВД и будут проводить своё расследование. Тебе, Фурцев, встречаться с родными погибших и им объяснять.

– А почему мне?

– Больше некому, так что объяснишься, а после поможешь с бумагами на выдачу трупов родным.

Фурцеву это не понравилось.

– Что я им скажу?

– Скажешь правду, что отказало сердце, и всё. Придумывать ничего не надо. Да, и давай мне личные дела всех троих.

– Я уже перелистал их и не нашёл ничего странного. Первый – Федоркин Станислав Павлович, попался на краже, не дотянул пару месяцев до УДО. Второй – Анисимов Николай Николаевич, срок два года за наркоту. Третий – Мешков Юрий Петрович, сел за обычную драку с лёгкими телесными повреждениями. Никакой связи между ними нет, единственно, то, что они из одного города.

– Вот видишь, уже зацепка, и притом неплохая. Давай неси дела, я сам почитаю.

Не нравилось Протасову такое положение вещей. Странно всё. Позвонила жена и спросила, когда он вернётся. Ответил, чтобы не ждала к ужину, потому что много работы. Фурцев принёс личные дела заключённых, и Протасов принялся их внимательно изучать. Не по душе была Протасову эта проблема, предчувствие подсказывало: что-то скрыто за этими убийствами, но вот что? Как бывший оперативник, он понимал, что за всем этим что-то кроется, какая-то история, у которой одни общие корни, только какие? Знают убитые, только они ничего не скажут. Их спровадили на тот свет, причём сделали это профессионально. Ещё наёмника не хватает для полного счастья.