Ольга Баскова - Все свидетели мертвы

– Отчего же она умерла? Что написали в свидетельстве о смерти? – поинтересовалась Катя.

– Инфаркт, – пояснила Болдина. – Впрочем, я не присутствовала при последних минутах ее жизни. Мне рассказал ее сын, и по всем признакам это походило на инфаркт.

Зорина удивленно вскинула брови:

– Вы хотите сказать, что врачи появились, когда она уже умерла?

Врач пожала плечами:

– Так получилось. Сын вернулся с вечеринки и обнаружил ее уже мертвой.

– Постойте, – перебила ее журналистка, – вы только что сказали, что при заключении диагноза опирались на показания ее сына. А его, значит, дома не было. Нестыковочка получается.

Врач неприязненно посмотрела на Зорину:

– Нечего ловить меня на слове. Вы мне, кстати, сами не дали договорить. Ее сын собирался на вечеринку, а мать пожаловалась ему на боли в сердце, стеснение в груди и тошноту. Он поинтересовался: может, ему остаться дома? Однако она не придала значения приступу и вытолкала его из дома. Так что он ни в чем не виноват, как, впрочем, и я.

– Ее не вскрывали? – спросила журналистка. Болдина скривилась:

– Вам должно быть известно, что вскрытие проводится по желанию родных, если это не криминал. Сын отказался от вскрытия, я не настаивала, – она вдруг отвернулась от Кати и стала смотреть в окно. – И вообще, девушка, идите и не мешайте мне работать. Я не понимаю, чего добивается ваша мама. В завещании Клары все равно ее не значится.

– А вы значитесь в завещании? – Зорина взглянула в равнодушные глаза врача. Та вспыхнула, как бенгальский огонь.

– Идите отсюда вон! – ее голос стал визгливым. – И чтобы я вас больше здесь не видела.

– Ох, лучше вы были бы откровенны со мной, – Катя резко встала и хлопнула дверью.

Верный своему обещанию, Павел узнал, кто ведет дело Татьяны Житько. Следователем значилась его однокурсница по университету Мария Лавриненко. Киселев отыскал ее телефон в справочнике и позвонил. На его счастье, Мария оказалась в своем кабинете.

– Слушаю вас, – отозвалась она.

– Привет, Маша, – поздоровался Павел. – Интересно, узнаешь ли ты бывших сокурсников?

– У нас, юристов, наблюдательность развита, – парировала Мария. – И тебя, Пашенька, по твоим особым интонациям я, конечно, признала сразу. Ты по делу или приглашаешь на вечер воспоминаний?

– На вечер воспоминаний я бы тебя тоже пригласил, – рассмеялся Киселев. – Только в другой раз. Дел, понимаешь, много.

– Значит, просить о чем-то собираешься, – констатировала Лавриненко. – Ну, проси, я по пятницам подаю.

– Как всегда, твои шутки на высоте, – отозвался майор. – Но давай к нашим баранам. Вернее, к моим. Ты ведешь дело Татьяны Житько?

– Я, – подтвердила женщина. – Почему она тебя интересует?

– Кажется, пересекается с одним моим делом, – уклончиво ответил Киселев. – Так что с Житько?

Мария сделала паузу:

– Думаю, что сказать. Понимаешь, сама еще не разобралась, виновата она или нет. Смотрю я на нее: ну нельзя так убиваться, если камень за пазухой. Татьяна даже пыталась покончить с собой. А сейчас отказалась от адвоката. Мне, говорит, все равно без сына жить нечего. Тут, в общем, такие дела… привезли ее в каком-то невменяемом состоянии, в прострации, я бы сказала. До утра она так и просидела на койке, а утром словно осознала, что натворила, и упала в обморок, потом рыдала, не переставая, и попыталась покончить с собой.

– Ты пыталась узнать, как это случилось? – спросил Киселев.

– А то, – бросила Мария. – И ничего у меня не получилось. У меня самой в голове не укладывается, как такая женщина подняла руку на своего ребенка.

– Что было накануне? – поинтересовался Павел. Мария вздохнула:

– По ее словам, она вышла, чтобы выбросить мусор в контейнер во дворе, и присела на лавочку. Руслан спал, а Мила и Сергей смотрели телевизор. Вообще две семьи жили, как пауки в банке. Завещание отца вконец рассорило братьев. Мила, баба языкатая, требовала, чтобы Татьяна и Николай оставили им квартиру, а сами убирались ко всем чертям со своим антиквариатом. А уж если они хотят продолжать здесь жить, пусть поделятся картинками. И такие разговоры, перераставшие в скандалы, продолжались каждый день. Вот почему Татьяна с удовольствием вышла подышать свежим воздухом, села на скамейку и заплакала. Потом к ней подсел какой-то незнакомый мужчина и стал что-то говорить. Что именно – она не помнит, но что-то очень хорошее. На душе сразу стало легко. Затем он предложил ей что-то выпить, и она не отказалась. Следующий эпизод ее жизни начисто вылетел из головы. Она не помнит, как попрощалась с новым знакомым, как пришла домой и убила сына. По ее словам, Татьяна очнулась только в отделе и до сих пор не может воскресить в памяти события тех часов, – она снова вздохнула. – Вот не знаю, верить ей или нет. Сердце кровью обливается, когда на нее гляжу. Еще вопросы есть?